Своей формой восходит к форме креста, по преданию, явившемуся на небе императору Константину перед Мильвийской битвой .
Своё название крест получил на Руси, так как первые его образцы попали на Русь из Византии через Корсунь (Херсонес).
Корсунские кресты Успенского собора Кремля
Видимо, это именно то распятие, которое сопровождало принцессу Софью Палеолог при её приезде в Москву из Рима. Из летописей известно о связанном с ним скандале: по замыслу католических организаторов свадьбы, этот католический крест должен был предшествовать свадебному поезду, и под его сенью процессия должна была въехать в Кремль. Папский легат Антоний Бонумбре вез его в обозе. Новость об этом вызвала большое волнение на Руси. Поведение папского легата вызвало в Москве решительный отпор. Узнав, что перед легатом «крыж несут » по католическому обряду, великий князь обратился за разъяснениями к митрополиту Филиппу , который категорически потребовал запретить какую-либо пропаганду католицизма на Русской земле. Тогда Иван III «посла к тому легатосу, чтоб не шел пред ним крыж ». Однако жених Иван III отправил встречать невесту боярина Фёдора Давыдовича Хромого с приказом «крыжи у легатоса отнявши, да в сани положити ». Он встретил обоз за 15 верст от Москвы и вырвал крест из рук легата, не позволив будущей государыне въехать с католическим «крыжем». . «Тогда же убоялся легатос» .
Исследователи полагают, что распятие, тем не менее, осталось в московских сокровищницах. Его история забылась, и он был установлен в алтаре главного собора - Успенского , и использовать в качестве процессионного креста больших и малых крестных ходов. Вокруг него сложилась легенда, что он был в «старину до Ивана Грозного» прислан от греческих патриархов (то есть через Корсунь) в благословение русским государям (ср. с легендой о Шапке Мономаха), что является примером планомерной пиар-политики Ивана III по идеологическому превращению Москвы в «Третий Рим», наследника «Второго Рима».
Наиболее близкие аналоги он находит среди крестов, изготовленных в средневековой Германии .
Корсунский крест был одной из особо почитаемых святынь Успенского собора. В комплекс «корсунских» святынь также входят: еще один выносной крест из горного хрусталя (17 век - сделан в России по образцу вышеописанного), большой серебряный запрестольный крест, а также несколько икон, в числе которых «Спас Золотая Риза», «Богоматерь Одигитрия Гефсиманская» и двусторонний образ «Христос Пантократор / Богоматерь Одигитрия (Корсунская)» . По преданию, оба креста были «издавна присланы от греческих патриархов, в благословение государям Российским»
Корсунский крест в Переславле-Залесском
Корсунский крест сохранился в городе Переславле-Залесском. Корсунский крест четырёхконечный, деревянный, двусторонний, обложен медью и позолочен. В мощевиках сохранились мощи Иоанна Предтечи, апостола Павла, мученика Виктора, мученика Димитрия Солунского, великомученика Георгия Победоносца, частица гробницы Иоанна Богослова.
Крест-мощевик изготовлен в Ростовской митрополии в XVI или XVII веке. Его высота 208 см, ширина 135 см. Раскольники из Суздаля принесли этот крест в Никольский монастырь как плату за своё проживание, а может быть, крест сделан в начале XVIII века и привезён в Переславль из Ростова. В 1923 году крест был передан Переславскому музею-заповеднику и сразу был выставлен в отделе церковных древностей. В 2007 году крест был реставрирован за счёт государства.
23 августа 1998 года патриарх Алексий II побывал в Переславле и молился перед Корсунским крестом. 12 июня 2009 года установлен в переславском Никольском монастыре в прозрачном ящике под ответственность музея.
Напишите отзыв о статье "Корсунский крест"
Примечания
Отрывок, характеризующий Корсунский крест
Соня прошла в буфет с рюмкой через залу. Наташа взглянула на нее, на щель в буфетной двери и ей показалось, что она вспоминает то, что из буфетной двери в щель падал свет и что Соня прошла с рюмкой. «Да и это было точь в точь также», подумала Наташа. – Соня, что это? – крикнула Наташа, перебирая пальцами на толстой струне.– Ах, ты тут! – вздрогнув, сказала Соня, подошла и прислушалась. – Не знаю. Буря? – сказала она робко, боясь ошибиться.
«Ну вот точно так же она вздрогнула, точно так же подошла и робко улыбнулась тогда, когда это уж было», подумала Наташа, «и точно так же… я подумала, что в ней чего то недостает».
– Нет, это хор из Водоноса, слышишь! – И Наташа допела мотив хора, чтобы дать его понять Соне.
– Ты куда ходила? – спросила Наташа.
– Воду в рюмке переменить. Я сейчас дорисую узор.
– Ты всегда занята, а я вот не умею, – сказала Наташа. – А Николай где?
– Спит, кажется.
– Соня, ты поди разбуди его, – сказала Наташа. – Скажи, что я его зову петь. – Она посидела, подумала о том, что это значит, что всё это было, и, не разрешив этого вопроса и нисколько не сожалея о том, опять в воображении своем перенеслась к тому времени, когда она была с ним вместе, и он влюбленными глазами смотрел на нее.
«Ах, поскорее бы он приехал. Я так боюсь, что этого не будет! А главное: я стареюсь, вот что! Уже не будет того, что теперь есть во мне. А может быть, он нынче приедет, сейчас приедет. Может быть приехал и сидит там в гостиной. Может быть, он вчера еще приехал и я забыла». Она встала, положила гитару и пошла в гостиную. Все домашние, учителя, гувернантки и гости сидели уж за чайным столом. Люди стояли вокруг стола, – а князя Андрея не было, и была всё прежняя жизнь.
– А, вот она, – сказал Илья Андреич, увидав вошедшую Наташу. – Ну, садись ко мне. – Но Наташа остановилась подле матери, оглядываясь кругом, как будто она искала чего то.
– Мама! – проговорила она. – Дайте мне его, дайте, мама, скорее, скорее, – и опять она с трудом удержала рыдания.
Она присела к столу и послушала разговоры старших и Николая, который тоже пришел к столу. «Боже мой, Боже мой, те же лица, те же разговоры, так же папа держит чашку и дует точно так же!» думала Наташа, с ужасом чувствуя отвращение, подымавшееся в ней против всех домашних за то, что они были всё те же.
После чая Николай, Соня и Наташа пошли в диванную, в свой любимый угол, в котором всегда начинались их самые задушевные разговоры.
– Бывает с тобой, – сказала Наташа брату, когда они уселись в диванной, – бывает с тобой, что тебе кажется, что ничего не будет – ничего; что всё, что хорошее, то было? И не то что скучно, а грустно?
– Еще как! – сказал он. – У меня бывало, что всё хорошо, все веселы, а мне придет в голову, что всё это уж надоело и что умирать всем надо. Я раз в полку не пошел на гулянье, а там играла музыка… и так мне вдруг скучно стало…
– Ах, я это знаю. Знаю, знаю, – подхватила Наташа. – Я еще маленькая была, так со мной это бывало. Помнишь, раз меня за сливы наказали и вы все танцовали, а я сидела в классной и рыдала, никогда не забуду: мне и грустно было и жалко было всех, и себя, и всех всех жалко. И, главное, я не виновата была, – сказала Наташа, – ты помнишь?
– Помню, – сказал Николай. – Я помню, что я к тебе пришел потом и мне хотелось тебя утешить и, знаешь, совестно было. Ужасно мы смешные были. У меня тогда была игрушка болванчик и я его тебе отдать хотел. Ты помнишь?
– А помнишь ты, – сказала Наташа с задумчивой улыбкой, как давно, давно, мы еще совсем маленькие были, дяденька нас позвал в кабинет, еще в старом доме, а темно было – мы это пришли и вдруг там стоит…
– Арап, – докончил Николай с радостной улыбкой, – как же не помнить? Я и теперь не знаю, что это был арап, или мы во сне видели, или нам рассказывали.
– Он серый был, помнишь, и белые зубы – стоит и смотрит на нас…
– Вы помните, Соня? – спросил Николай…
– Да, да я тоже помню что то, – робко отвечала Соня…
– Я ведь спрашивала про этого арапа у папа и у мама, – сказала Наташа. – Они говорят, что никакого арапа не было. А ведь вот ты помнишь!
– Как же, как теперь помню его зубы.
– Как это странно, точно во сне было. Я это люблю.
– А помнишь, как мы катали яйца в зале и вдруг две старухи, и стали по ковру вертеться. Это было, или нет? Помнишь, как хорошо было?
– Да. А помнишь, как папенька в синей шубе на крыльце выстрелил из ружья. – Они перебирали улыбаясь с наслаждением воспоминания, не грустного старческого, а поэтического юношеского воспоминания, те впечатления из самого дальнего прошедшего, где сновидение сливается с действительностью, и тихо смеялись, радуясь чему то.
Соня, как и всегда, отстала от них, хотя воспоминания их были общие.
Соня не помнила многого из того, что они вспоминали, а и то, что она помнила, не возбуждало в ней того поэтического чувства, которое они испытывали. Она только наслаждалась их радостью, стараясь подделаться под нее.
Она приняла участие только в том, когда они вспоминали первый приезд Сони. Соня рассказала, как она боялась Николая, потому что у него на курточке были снурки, и ей няня сказала, что и ее в снурки зашьют.
– А я помню: мне сказали, что ты под капустою родилась, – сказала Наташа, – и помню, что я тогда не смела не поверить, но знала, что это не правда, и так мне неловко было.
Во время этого разговора из задней двери диванной высунулась голова горничной. – Барышня, петуха принесли, – шопотом сказала девушка.
– Не надо, Поля, вели отнести, – сказала Наташа.
В середине разговоров, шедших в диванной, Диммлер вошел в комнату и подошел к арфе, стоявшей в углу. Он снял сукно, и арфа издала фальшивый звук.
– Эдуард Карлыч, сыграйте пожалуста мой любимый Nocturiene мосье Фильда, – сказал голос старой графини из гостиной.
Диммлер взял аккорд и, обратясь к Наташе, Николаю и Соне, сказал: – Молодежь, как смирно сидит!
– Да мы философствуем, – сказала Наташа, на минуту оглянувшись, и продолжала разговор. Разговор шел теперь о сновидениях.
Диммлер начал играть. Наташа неслышно, на цыпочках, подошла к столу, взяла свечу, вынесла ее и, вернувшись, тихо села на свое место. В комнате, особенно на диване, на котором они сидели, было темно, но в большие окна падал на пол серебряный свет полного месяца.
– Знаешь, я думаю, – сказала Наташа шопотом, придвигаясь к Николаю и Соне, когда уже Диммлер кончил и всё сидел, слабо перебирая струны, видимо в нерешительности оставить, или начать что нибудь новое, – что когда так вспоминаешь, вспоминаешь, всё вспоминаешь, до того довоспоминаешься, что помнишь то, что было еще прежде, чем я была на свете…
– Это метампсикова, – сказала Соня, которая всегда хорошо училась и все помнила. – Египтяне верили, что наши души были в животных и опять пойдут в животных.
– Нет, знаешь, я не верю этому, чтобы мы были в животных, – сказала Наташа тем же шопотом, хотя музыка и кончилась, – а я знаю наверное, что мы были ангелами там где то и здесь были, и от этого всё помним…
– Можно мне присоединиться к вам? – сказал тихо подошедший Диммлер и подсел к ним.
– Ежели бы мы были ангелами, так за что же мы попали ниже? – сказал Николай. – Нет, это не может быть!
– Не ниже, кто тебе сказал, что ниже?… Почему я знаю, чем я была прежде, – с убеждением возразила Наташа. – Ведь душа бессмертна… стало быть, ежели я буду жить всегда, так я и прежде жила, целую вечность жила.
Так как напротив нашего отеля стоял Свято-Никольский монастырь грех было знакомство с Переславлем не начать с него. 
Собор был основан предположительно в 1348 году и прозван был Николаевский, что на болоте. Так как в свое время тут была болотистая местность.
Основателем его стал Дмитрий Прилуцкий, ученик преподобного Сергия Радонежского, не раз посещавшего Никольскую обитель. Он же был крестным отцом детей великого московского князя Дмитрия Донского.
В 1382 году деревянные строения монастыря были разрушены татарами, в Смуту - литовцами и поляками. В конце ХVII - середине ХVIII столетия на монастырской территории появились каменные строения, в том числе ограда, шатровая колокольня 1693 года и Никольский собор 1721 года.
Эти постройки разобрали в первые десятилетия советской власти. В те годы на территории Никольского монастыря располагалась животноводческая база, многие помещения были сданы под квартиры.
Новый Никольский собор – самый высокий и вместительный храм в Переславле. Его высота 40 м. и он рассчитан на тысячу молящихся. Это собор был возведен недавно, в 2003 г. Он не повторяет архитектуру прежнего собора, разрушенного в 1930-х гг., хотя и возведен на его фундаменте.
До настоящего времени уцелели лишь две церкви - Благовещения (с настенными росписями) и надвратная Святых Апостолов Петра и Павла середины ХVIII столетия.
В настоящее время на территории Свято-Никольской обители не только активно восстанавливаются старинные сооружения, но и на средства В.И. Тырышкина на месте разрушенных построены новые. Это ограда, колокольня и главный храм - Никольский собор, возведенный по подобию Успенского собора Киево-Печерской лавры. В храмах обители покоятся мощи двух переславских святых - благоверного князя Андрея Смоленского и преподобного Корнилия Молчальника.
Корсунский крест. Типология «Корсунского» креста восходит к очень древней, еще доиконоборческой традиции. Она связывается с формой креста, чудесно явившегося в небе императору Константину перед победоносной Мильвийской битвой, причем, как упоминают древние авторы, крест этот послужил образцом для установленного в Константинополе на Форуме креста, «позолоченного с круглыми шарами (яблоками) на концах». Быть может, образцом для такого рода украшенных позолотой и драгоценными камнями крестов послужил крест Юстиниана, сделанный для Св. Софии в Константинополе.
Из дошедших до наших дней запрестольных крестов, наибольшую близость Корсунскому кресту представляет серебряный крест из Лавры св. Афанасия на Афоне (XI в.), а также медный крест с имитацией из драгоценных камней на чеканном окладе из Новгорода (XI-XII вв.). Оба креста имеют расширяющиеся концы – у новгородского креста, как и у московского, они заостряются по краям – и медальоны с изображениями деисуса и избранных святых (средний медальон с Распятием на новгородском кресте добавлен в XIX в.).
Много общего с формой «Корсунского» креста имеют и два новгородских креста: один в басменном окладе с Распятием в центральном медальоне (деревянная основа – XI-XII в., оклад – XIX в.), другой в серебряном басменном окладе (деревянная основа – XI в., оклад – XIV,XV-XVI в.), с изображениями Распятия (на обеих сторонах), Спаса Нерукотворного и избранных святых на оборотной стороне.
Наконец, еще один крест, почти идентичный московскому и также называемый Корсунским, происходит из церкви Рождества Богородицы в Суздале, откуда он был во второй половине XVII в. Перенесен в Никольский монастырь в Переславле- Залесском.
В конце ХVII века в Никольский монастырь был принесен Корсунский крест. Предполагают, что эту великую святыню и памятник старины привезли в Переславль из Суздаля раскольники.
Смоленско-Корнилиевская церковь конца XVII в. – единственный храм, оставшийся от некогда известного Борисоглебского на Песках монастыря. Монастырь этот был основан в 1252 г. на месте погребения убитых татарами тверской княгини и воеводы Жидислава. Расцвет монастыря пришелся на XVI в., а в XVII в. его почти полностью разграбили поляки. В 1764 г. монастырь упразднили, а церковь обратили в приходскую.
Необычна композиция Смоленско-Корнилиевской церкови. Под колокольней располагались кельи, соединенные трапезной с храмом. Высокая трехъярусная колокольня храма обрушилась в 1988 г. Сейчас церковь передана Св.Никольскому монастырю.
Сегодня Свято-Никольский монастырь является одной из процветающих обителей города.
Среди дошедших до нашего времени древнерусских выносных и запрестольных крестов встречаются памятники, история которых овеяна
легендами об их «корсунском» происхождении. В фондах Переславль- Залесского историко-архитектурного и художественного музея-заповедника хранится такое редкое произведение русского декоративно-прикладного искусства - запрестольный крест из собора святителя Николая местного Никольского монастыря. Он поступил в музей в 1923 году, после закрытия обители, и в каталожной карточке значится как «крест корсунскнй четырехконечный. дубовый, византийской формы XVI-XVII вв.». С такой же аннотацией и датировкой крест экспонировался на постоянной музейной выставке «церковных ценностей» с 1923 по 1926 годы. В то же время среди служителей церкви и некоторых краеведов сложилось и до сих пор бытует мнение, что данный памятник является одной из древнейших святынь Ростово-Ярославской епархии, связанной с первыми веками христианства на Руси, едва ли не подлинником «корсунского дела». Эта точка зрения и по сей день остается весьма распространенной в связи с тем, что крест долгое время оставался вне поля зрения специалистов. В данной статье мы попытаемся восстановить историю появления креста в Переславле-Залесском, уточнить его датировку и дать краткую характеристику художественных особенностей памятника.
Переславский «корсунгкий» крест, имея весьма внушительные размеры, производит монументальное впечатление. Его высота - 208 см, ширина - 135 гм. Ветви креста неодинаковой длины, нижняя - заметно длиннее, чем три остальных. Деревянная основа произведения обита золоченой медью и украшена тридцатью серебряными дробницами-мощевиками (по 15 с каждой стороны), обведенными серебряными же картушами. Кроме того, по полю креста, как с лицевой, так и с оборотной
стороны, разбросаны касты с ограненными цветными стеклами и камнями-кабошонами, а также небольшие крестики из полудрагоценных камней - яшмы, лазурита и др. По периметру крест обведен обнизью из крупного речного жемчуга и стеклянных бусин изумрудно-зеленого цвета.
На лицевой стороне креста дробницы с гравированными на них изображениями расположены следующим образом: в средокрестии - Распятие с Богоматерью и Иоанном Предтечей; на концах - Рождество Христово, Сошествие Святого Духа, Положение во гроб и Сошествие во Ад; на ветвях - Дмитрий Солунский, Иоанн Богослов, Иоанн Предтеча, Святой Василий пресвитер Анкирский, Великомученик Георгий, Апостол Павел, Федор Тирон, Великомученик Виктор, Федор Стратилат, Федор Смоленский и чада его Давид и Константин. На оборотной стороне: в средокрестии - Вознесение Христово; на концах - Въезд в Иерусалим, Благовещение, Успение Богоматери, Сретение Господне; на ветвях - Мученица Христина, Мученик Евстратий, Святой Василий епископ Амасийский, Святой Агафоник, Святой Меркурий, Великомученица Марина, Великомученик Орест, Святой Игнатий Ростовский, Святой Исайя Ростовский, князь Василий Ярославский. К сожалению, еще до поступления креста в музей дробницы были грубо вскрыты и находившиеся в них мощи перечисленных выше святых утрачены. При этом часть дробниц повреждена, а некоторые целиком оторваны от креста и ныне хранятся отдельно (например, центральная композиция лицевой стороны «Распятие с предстоящими» лишь недавно была обнаружена хранителями музея среди других предметов прикладного искусства неизвестного происхождения)2.
Сохранившиеся до нашего времени документы Никольского монастыря не дают никаких сведений о происхождении «корсунского» креста и обстоятельствах его появления в обители3. Сторонники древности этого памятника апеллируют к мнению известного историка церкви и исследователя пере- славской старины А. И. Свирелина, посвятившего кресту отдельную работу, опубликованную в 1900 году в «Трудах Владимирской ученой архивной комиссии».
Отнесение креста к «корсунским» древностям А. И. Свирелин аргументирует его схожестью со знаменитым запрестольным крестом из Успенского собора Московского Кремля: «Если Московский крест считается Корсунским крестом, то и Переславский крест должен быть отнесен к типу Корсунских крестов». Из этого сравнения и ряда отвлеченных историко-богословских рассуждений исследователь сделал неожиданные, ничем более не подтверждаемые выводы: 1) крест, находящийся в переславском Никольском монастыре, есть корсунский, принесенный из Киева в Ростово-Суздальскую землю в конце X или в начале XI века; 2) московский корсунский крест принесен в Москву из Ростова во второй половине XV века; 3) украшения на переславском корсунском кресте выполнены в северной Руси попечением князя Дмитрия Донского и царя Ивана Грозного с супругами; 4) корсунский крест принесен в Никольский монастырь из Суздаля во второй половине XVII века некими почитателями старины.
Что касается формы Переславского креста, то он действительно принадлежит к древнему типу прецессионных и запрестольных крестов, восходящих к кресту императора Константина, явившемуся ему перед Мильвийской битвой. Неизвестный византийский автор конца VIII - начала IX века описывает один из таких крестов, украшавших площадь Константинополя: «В северной части форума стоит крест [такой], каким увидел его на небе великий Константин, позолоченный и с круглыми шарами [яблоками] на концах». Эволюция этой формы креста изучена и подробно описана А. П. Смирновым в статье, посвященной греческому выносному кресту XI-XII веков8. Кресты, подобные Константинову, в период раннего средневековья встречались в алтарях храмов Сирии, Армении, Грузии, на Афоне. Вполне возможно, что на Русь такие кресты впервые попали из Византии через Корсунь, и здесь за ними закрепилась традиция именования «корсунскими».
Ветви креста из Никольского монастыря, как и его византийских прототипов, заканчиваются дисками, связанными с концами перемычками, выходящими из середины выемок концов. Из глубокой древности идет и традиция обнизывать крест по периметру бусинами и жемчугом (в некоторых случаях обнизь заменялась чеканным узором из выпуклых бляшек), украшать
кастами с драгоценными и полудрагоценными камнями и снабжать его крючками и кольцами для удобства ношения во время крестных ходов. В средокрестии изображены «Распятие» (с лицевой стороны) и «Воскрссспие» (с оборотной) как ведущие сюжеты литургического действа. Но на этом сходство заканчивается.
В XI-XII веках концы византийских запрестольных крестов обычно украшали чеканные изображения Богоматери, Иоанна Крестителя, Архангелов Михаила и Гавриила, Святых Дмитрия Солунского, Георгия Победоносца, Федора Стратилата и Николая Мирликийского. В случае с Переславским крестом мы имеем дело с более сложной декорацией, включающей в гебя дробницы с мощами святых Ростовской митрополии, большинство из которых удостоились канонизации только на Макарьевских соборах середины XVI века. На почетных местах на верхней ветви с двух сторон расположены мощевики святых Василия Амасийского и Василия Анкирского, получивших известность как ревнители чистоты христианства и борцы с ересью. Такая программа декорации, несомненно, была обусловлена какими-то особыми обстоятельствами, сопровождавшими историю изготовления данного памятника.
В древности победные выносные кресты должны были убеждать новообращенных язычников и еретиков в торжестве истинного христианства и играли важную роль в религиозных процессиях и действах как на Православном Востоке, так и на Католическом Западе. Неслучайно, такой тип креста был распространен на Руси в первые века ее христианизации.
Интерес к форме большого запрестольного креста, вероятно, возродился на русской почве в середине XVII века. Н. Ф. Каптерев связывал его с деятельностью патриарха Никона. В 1656 году для только что построенного Кийского Крестного монастыря Никон заказал точную копию Креста Господня, для чего даже посылал в Иерусалим иеромонаха. На кресте были устроены мощевики с тремя сотнями частиц различных святынь. По мысли Никона, поклонение новому кресту должно было заменить путешествие в Святую землю: «Аще кто с верою восхощет к тому Животворящему Кресту на поклонение приити, да не менее тому силою того святого Животворящего Креста благодать дается, якоже путешествующим в святые палестинские места».
Деяние патриарха, надо полагать, вызвало подражание в среде ревнителей древнего благочестия. Известно, что подобные кресты появились в это время не только в Московском Кремле, но и в Ярославле, Дмитрове и других городах. Вероятно, эти новые святыни использовались в борьбе с расколом и влиянием идей протестантизма.
Когда же такой крест мог появиться в Переславле? В решении этого вопроса, пожалуй, можно согласиться с А. И. Свирелиным, который связывает его перемещение в Никольский монастырь с деятельностью в обители раскаявшегося расколоучителя Питирима, который с 1704 года был здесь строителем. С 1713 года игуменом. В начале XVIII века Питирим выступает уже в роли яростного борца с расколом, за что заслуживает поставления в 1719 году в епископы Нижегородские. Напомним, что среди мощевиков переславского креста есть ковчежец с мощами Апостола Павла, также пережившего обращение в истинную веру. Ростовской митрополией, в чьей юрисдикции находился переславский Никольский монастырь, в этот период управляли также ревнители официального православия: знаменитый митрополит Димитрий (1702-1709), а затем его преемники архиепископы Досифей (1711-1718) и Георгий (1718-1730).
При игуменстве Питирима на средства бывшего переславского купца, а в то время уже «московского гражданина», Герасима Яковлева Обухова в монастыре строился новый каменный Никольский собор, для которого и предназначалась святыня. Храм был завершен в 1721 году.
В монастырской описи конца XVIII века среди существенного соборного имущества указан «на горнем месте крест большой серебряной обложен медью.»17. О его древности не упоминается. Возможно, в самом монастыре и не питали никаких иллюзий по поводу времени создания святыни. Так, назначенный в 1898 году настоятелем Никольского собора священник Ф. П. Делекторскии в своем описании обители высказался весьма определенно: «в Николаевском монастыре находится замечательный археологический памятник XVII века - так называемый Корсунский Крест». И только ниже, будто спохватившись, излагает версию А. И. Свирелина о его корсунско-киевском происхождении.
Анализ стилистических особенностей декора креста подтверждает версию Ф. П. Делекторского. Изображения на дробницах выполнены в характерной для конца XVII - начала XVIII века «гравюрной» манере. А обрамляющие их картуши с европейскими «императорскими» коронами в верхней части не оставляют сомнений в своей принадлежности к стилю раннего русского барокко. Этому же времени и стилю присуща любовь к украшению предметов декоративного искусства мелко ограненными крупными цветными стеклами и разнообразными полудрагоценными камнями, которыми щедро декорирована вся обитая медью поверхность креста (они художественно «разбросаны» между картушами с мощевиками). Учитывая время строительства храма, для алтаря которого предназначался крест, думается, можно ограничить датировку его создания самым концом XVII - первой четвертью XVIII века.
Жесткая, несколько грубоватая техника исполнения гравировки и чеканки, а также отсутствие пробирных и авторских клейм на деталях декорировки, выполненных из серебра, могут свидетельствовать о провинциальном происхождении памятника. Фигуры людей гравированы контурно, почти без теней, что было особенно характерно для ярославских ювелиров второй половины XVII столетия. Выбор из числа русских святых, чьи мощи были вмонтированы в крест, исключительно тех, кто почитался в Ростове и Ярославле, также позволяет предположительно связать его изготовление с местными серебряниками, выполнявшими церковные и частные заказы на территории Ростовской митрополии.
В 90-е годы XIX века Никольский собор был отремонтирован на средства переславского купца А. А. Варенцова. После ремонта «корсунский» крест переместился из алтаря и оказался «на завороте к левому клиросу»21. Вероятно, сам крест также «реставрировали» в конце XIX или в начале XX века. На месте некоторых дробниц, которые А. И. Свирелин считал утраченными, появились новые - «Благовещение», «Успение», а также был заменен поврежденный мощевик Федора Стратилата (он заметно отличается небрежностью исполнения и примитивностью рисунка от более древних).
Таким образом, «корсунский» крест из переславского Никольского монастыря если и может считаться таковым, то не по происхождению, а исключительно по своей типологической принадлежности. Датировать этот памятник можно концом XVII - первыми десятилетиями XVIII века, и ничто не указывает на его более древнее происхождение. Приблизительно в это же время крест оказался в Переславле, но привезен он был сюда, вероятнее всего, не из Суздаля, а из Ростова или Ярославля. А первый серьезный исследователь креста А. И. Свирелин, видимо, оказался жертвой искушения обрести среди столь высоко ценимых им переславских древностей «настоящую корсунскую вещь», что было свойственно многим «археологам» его времени.
Типология так называемого Корсунского креста восходит к очень древней, еще доиконоборческой традиции. Она связывается с формой Креста, чудесно явившегося в небе императору Константину перед победоносной Мильвийской битвой, причем, как упоминают древние авторы, крест этот послужил образцом для установленного в Константинополе на Форуме креста, «позолоченного с круглыми шарами (яблоками) на концах». Такие Кресты являлись одновременно символами жертвы Христовой и Его торжества, победы над адом и смертью, открывающей дверь к спасению человечества. Именно как такой двойственный символ помещался драгоценно украшенный крест в алтаре за престолом. Ибо, по словам архиепископа Симеона Солунского (первая половина XV в.) – жертвенный престол – святая трапеза «являет гроб Христов и таинство страдания». «Посему за жертвенником по восточную его сторону стоит и благословенное орудие жертвы – божественный крест».
Из дошедших до наших дней запрестольных крестов, наибольшую близость Корсунскому кресту представляет серебряный крест из Лавры св. Афанасия на Афоне (XI в.), а также медный крест с имитацией из драгоценных камней на чеканном окладе из Новгорода (XI —XII вв.). Оба креста имеют расширяющиеся концы – у новгородского креста, как и у московского, они заостряются по краям – и медальоны с изображениями Деисуса и избранных святых (средний медальон с Распятием на новгородском кресте добавлен в XIX в.).
Много общего с формой «Корсунского» креста имеют и два новгородских креста: один в басменном окладе с Распятием в центральном медальоне (деревянная основа – XI —XII вв., оклад – XIX в.), другой в серебряном басменном окладе (деревянная основа – XI в., оклад – XIV , XV —XVI вв.), с изображениями Распятия (на обеих сторонах), Спаса Нерукотворного и избранных святых на оборотной стороне.
Наконец, еще один крест, почти идентичный московскому и также называемый Корсунским
, происходит из церкви Рождества Богородицы в Суздале, откуда во второй половине XVII
в. эта великая святыня была перенесена в Никольский монастырь Переславля-Залесского. Этот большого размера крест (247,5 х 135 см), в медном золоченом окладе, с медальонами на обеих сторонах и изображениями праздников и с серебряными ковчежцами с мощами святых угодников и их изображениями на крышках ковчежцев.
Торжественная передача Корсунского креста из Исторического музея Переславля-Залесского в Никольский женский монастырь состоялась 12 июня 2010 года. С тех пор Крест располагается в Никольском соборе монастыря и считается его главной святыней.
Мощи святых, помещенные в Корсунский крест:
ЛИЦЕВАЯ СТОРОНА КРЕСТА
Верхняя ветвь:
Дробница «Вознесение» Мощи Св. Иоанна Предтечи
Мощи Свщмч. Василия, пресвитера Анкирского
Средокрестие. Дробница с накладкой «Голгофский крест»
Нижняя ветвь:
Мощи Св. мч. Феодора Тирона, воина
Мощи Св. мч. Виктора, воина
Мощи Св. мч. Феодора Стратилата, воина (надписи нет)
Мощи Блгв. Кн. Феодора Смоленского и чад его Давида и Константина
Дробница «Сошествие во ад»
Левая ветвь:
Мощи Св. мч. Димитрия Солунского, воина
Мощи Св. мч. Апостола Иоанна Богослова
Правая ветвь:
Мощи Св. апостола Павла
Древний запрестольный крест в гор. Переславле-Залесском
Древний запрестольный крест в гор. Переславле-Залесском
Крест этот находится в гор. Переславле-Залесском, в .
Он четырехконечный, деревянный, обложен медными позолоченными листами, длиной 3 арш. 7 вершк., а шириной 1 арш. 14 вершк. Как на лицевой, так и на задней стороне креста все четыре конца его и средина украшены металлическими круглыми клеймами, на которых изображены праздники Господни. От этих клейм, по линиям креста, идут серебряные ковчежцы с царскими коронами; на ковчежцах находятся изображения святых угодников Божиих, а в ковчежцах части мощей сих святых угодников. Кроме того на лицевой стороне креста помещены небольшие крестики из камней разных цветов, а с обеих сторон крестиков вставлены разноцветные камешки и хрусталики. Вся лицевая сторона креста вокруг обнизана жемчугом, вперемежку с синеватыми хрусталиками.
Все означенные украшения креста расположены в следующем порядке:
Лицевая сторона - по прямой продольной линии
.
1. Верхнее круглое серебряное клеймо с изображением Вознесения Господня (Под ним должны быть или звездочки, или разноцветные 2 камешка; а их нет).
2. Под клеймом крестик сердоликовый, - под крестиком, в металлических гнездах, с одной стороны камешек зеленого цвета, с другой - топаз.
3. Ковчежец с изображением на крышке его св. Иоанна Предтечи; по сторонам его топазы дымчаты.
4. Крестик из яшмы бледно-желтой, под ним камешки темно-синие.
5. Ковчежец с изображением и мощами св. Василия Амасийского; под ним два места (пустые теперь) для камней.
6. Крестик из камня голубого цвета (Под ним должны быть 2 камешка разноцв.).
7. Круглое клеймо (в средине креста) с изображением Распятия Господня с предстоящими - Божией Матерью и св. Ап. Иоанном Богословом; под ним камешки зеленоватого цвета.
8. Ковчежец с изображением и мощами св. Ѳеодора Тирона; под ним 2 топаза зеленоватые.
9. Крестик сердоликовый, - под ним камешек голубой (другого камешка нет).
10. Ковчежец с изображением и мощами св. мученика Виктора (под ним 2 камней нет).
11. Крестик из камня шоколадного цвета (под ним 2 камней нет).
12. Ковчежец с изображением и мощами св. Ѳеодора Стратилата; (под ним 2 камней нет).
13. Крестик из камня сероватого цвета (под ним 2 камней нет).
14. Серебряный крест (неизящной работы) с мощами св. Ѳеодора Смоленского и чад его Давида и Константина (под ним должны быть 2 камня).
15. Круглое клеймо с изображением на нем сошествия Господа во ад.
Поперечная линия креста - на лицевой стороне
.
1. Круглое клеймо (от левой стороны наблюдателя) с изображением Рождества Христова под ним камешек красный и 2 пустых места для звездочек или камней.
2. Ковчежец с изображением и мощами св. мученика Димитрия (под ним должна быть звездочка и камешек).
3. Крестик из камня молочного цвета; под ним 2 хрусталика (и 2 пустых места для камней или хрусталиков).
4. Ковчежец с изображением Еванг. Иоанна (под ним должен быть крестик и 2 камня).
5. (По другую сторону средины креста). Ковчежец с изображением св. Ап. Павла (под ним. 2 пустых места для камней).
6. Крестик из камня молочного цвета; под, ним 2 аквамарина.
7. Ковчежец с изображением и мощами св. муч. Георгия, под ним 2 пустых гнезда для камней (Под ковчежцем же должен быть крестик, а под крестиком 2 места для камней).
8. Круглое клеймо с изображением Положения Господа во гроб.
Примечание. В поперечной линии креста на лицевой стороне не достает 2 крестиков и 14 камней разноцветных.
Задняя сторона креста-по прямой продольной линии
.
1. Место для круглого клейма - без образа праздника.
2. Ковчежец с изображением и мощами св. Василия Анкирского.
3. Каменный шейный крестик с металлическим на нем Распятием и буквами.
4. Ковчежец с изображением и мощами св. муч. Агаѳоника.
5. Ковчежец с изображением и мощами св. муч. Меркурия.
6. В средине креста - круглое клеймо с образом Воскресения Христова.
7. Ковчежец с изображением и мощами св. Игнатия Ростовского (над ковчежцем короны недостает).
8. Ковчежец с изображением и мощами св. Исаии Ростовского.
9. Ковчежец с изображением и мощами св. князя Василия Ярославского.
10. Круглое клеймо, а на нем Сретение Господне.
Примечание. Таким образом на прямой продольной линии нет круглого клейма с изображением праздника и корон на нескольких (на 3) ковчежцах.
На поперечной линии креста
.
1. (Слева). Круглое клеймо; на нем Вход Господен во Иерусалим.
2. Ковчежец с изображением и мощами св. мученицы Христины.
3. Ковчежец с изображением и мощами св. муч. Евстратия.
4. Ковчежец с изображением и мощами св. муч. Ореста.
5. Ковчежец с изображением и мощами св. муч. Марины.
6. Место (пустое) для круглого клейма.
Примечание. На поперечной линии не достает круглого клейма с изображением праздника.
К какому типу принадлежит Переславский крест
Наводил я усиленные справки о замечательных животворящих крестах, находящихся в г. Дмитрове и Москве - в Успенском соборе, чтобы найти в них сходное с Переславским крестом. При этом оказалось, что Дмитровский крест не сходен с Переславским ни по мере, ни по виду Дмитровский крест формой семиконечный с изображением на нем Распятого Господа имеет длины 3 арш. 12 вершк., ширины 2 арш. 10 вершк. и обложен, кроме тела Спасителя, серебром без всяких других украшений. В Московском Успенском соборе три запрестольных, так называемых Корсунских креста: два из них хрустальные, небольшого размера, на длинных древках, несходные с Переславским крестом; третий же крест совершенно сходен с ним как по мере в долготу - 3 арш. 7 вершк. и широту в 1 арш. 14 вершк. так и по круглым на концах креста клеймам с изображением на них праздников Господних. Некоторые из праздников занимают в клеймах совершенно одинаковые места, как и в Переславском кресте. Кроме круглых клейм с праздниками, в Московском кресте, на лицевой стороне имеется 12-ть клейм с чеканными изображениями 12-ти Апостолов, а около них помещены граненые хрустали разной величины в металлических гнездах. В Переславском кресте вместо изображений 12-ти Апостолов находятся 10 серебряных ковчежцев с коронами, изображениями и мощами св. угодников,- а под ковчежцами крестики из разноцветных камней; около же ковчежцев и крестиков помещены камешки и хрусталики тоже разных цветов. Кроме того вся лицевая сторона Переславского креста обложена по краям жемчугом с синеватыми хрусталиками. На задней стороне Московского креста находятся (по краям и средине) пять круглых золоченых изображений праздников (без финифти), а от них по линиям - продольной и поперечной идут 12-ть звезд из хрусталей в металлических гнездах (8 на продольной линии и 4 на поперечной). В Переславском кресте, на задней стороне его, тоже находятся пять круглых клейм с изображениями праздников; но вместо звезд имеются 10 ковчежцев с изображениями и мощами св. угодников. Итак, Переславский животворящий крест совершенно сходен с Московским как по длине и широте, так и по круглым клеймам (на лицевой и задней стороне креста) с изображениями праздников. Отличается он от Московского обилием святынь, заключающихся в частицах мощей св. угодников и разнообранием украшений, находящихся на нем. Но эти украшения не могут противоречить сходству одного креста с другим, потому что делались в последствии времени и представляют плоды усердия русских благотворителей. Если Московский крест считается Корсунским крестом, то и Переславский крест должен быть отнесен к типу Корсунских крестов.
Откуда появился Корсунский крест в Переславле и когда сделаны украшения на нем
Положительных ответов на эти вопросы, за неимением ясных свидетельств, дать не можем. Но есть исторические данные, которые могут, если не решить предложенные вопросы, то, по крайней мере, приблизить к истине решение их. Можно с вероятностью полагать, что как Московский крест, так и Переславский принадлежат к тем крестам, которые принес св. князь Владимир из Корсуни в Киев. Из Киева, по его распоряжению, кресты могли быть принесены в Ростово-Суздальскую землю или первым епископом города Ростова Ѳеодором (в 991 г.), посланным св. Владимиром для просвещения ее св. христианскою верою, или преемниками Ѳеодора, святителями Леонтием (с 1054 по 1077 г.) и Исаиею (1078-1090 г.), постриженниками Киево-Печерского монастыря. Мысль эта может иметь подкрепление себе в том, во 1-х, что Ростов был отдан во владение более всех любимому св. Владимиром сыну св. Борису, а во 2-х в том, что епископ Ѳеодор построил в Ростове великолепный храм во имя Успения Божией Матери, который простоял до 1160 года и следовательно стоял при жизни в Ростове святителей Леонтия и Исаии. Храм этот было очень прилично святителям украсить Корсунскими крестами.
Некоторые почтенные археологи выражали мне предположения, что Переславский крест устроен каким либо знатным и богатым ревнителем благочестия на подобие Корсунского в Московском Успенском соборе. Но этому предположению не благоволит история. При начале просвещения северной России христианскою, верою Москва даже не упоминается. Главным городом северной России был Ростов Великий, имевший особого князя в лице Сына св. Владимира Бориса. Во владении Ростова был и Переславль. После мученической кончины Бориса, Ростов долгое время составлял часть удела Переславского, а потом Суздальского и Владимирского при великом князе Андрее Боголюбском (1169-1174 г.). Москва же упоминается в летописи не ранее 1147 года, а самостоятельное значение ее, как княжества, началось с 1271 года при десятилетнем князе Данииле. При великом князе Иоанне Даниловиче Калите и его преемниках Московское княжество более и более усиливалось и присоединяло к себе удельные города. Так в 1302 году, по завещанию Переславского князя Иоанна Дмитриевича, Переславль был отказан Московскому князю; а в 1474 году, при великом князе Иоанне III-м и Ростов присоединился к Москве. В 1579 году был вновь построен и освящен знаменитый, доселе существующий, Московский Успенский собор.
В этот вновь построенный и освященный Московский собор стали собирать важнейшие святыни из других городов России или в подлинниках, или в точных копиях. Так были принесены из Новгорода - Корсунская икона Всемилостивого Спаса, из Владимира - Владимирская икона Богоматери, из Пскова - Псково-Покровская икона Богоматери, из Устюга (1567) - образ Благовещения Пресв. Деве Марии. Можно с вероятностью полагать, что и Московский Корсунский крест принесен был из Киева сперва в. Ростов или Суздаль, а потом уже и в Москву, напр. на освящение Успенского собора в 1479 году. Влияние Ростовских святынь сказывается на стенной живописи Московского Успенского собора; напр., над северными дверями (снаружи) изображены Ростовские иерархи.
Имел ли Переславский Корсунский крест какие украшения на себе при перенесении его из Киева - не известно. Но то несомненно, что нынешние украшения креста, состоящие в ковчежцах с мощами св. угодников и разноцветных крестиках, из камней, сделаны усердием благоверных князей и княгинь северной России. Об этом свидетельствуют, во 1-х, царские короны на ковчежцах с мощами и русские надписи над изображениями праздников и св. угодников, во 2-х, ковчежцы с мощами русских святых Ростовской земли. Что же касается времени, когда сделаны украшения креста, то, принимая во внимание, что в кресте, нет ковчежцев с изображениями и мощами святителей Московских - Петра (ум. 1320) J), Алексия (1354-1378), Ионы (1449-1471), Филиппа (1566 -1569) и св. Сергия Радонежского чудотворца (1391)); а есть ковчежцы с изображениями и мощами св. князей Ѳеодора Смоленского (коего мощи открыты в 1463 году) и Василия Ярославского (мощи открыты в 1501 году) и, останавливаясь на том, что ковчежцы с мощами русских святых стоят на линии креста последними, а ковчежец в форме креста с мощами св. князя Ѳеодора Смоленского не походит на другие изящные ковчежцы, нельзя не прийти к заключению, что ковчежцы с мощами греческих святых и разноцветные крестики были устроены ранее ковчежцев с мощами русских святых, именно до 1472 года - до открытия мощей святителя Московского Ионы, и что полное завершение украшений креста с ковчежцами мощей русских святых последовало не позднее времен царствования Иоанна Грозного (1533 -1584 г.).
Кому же из русских князей и княгинь принадлежит честь украшений св. креста, об этом, можно делать тоже одни предположения, на основании, впрочем, исторических данных.
В Переславский период времени, т.е. когда Переславль имел своих удельных князей (1152- 1302) трудно и предполагать, чтобы можно было князьям и княгиням спокойно заняться украшениями св. креста. Это был период раздробления России на мелкие области, период (с 1238 года) порабощения России татарами и распрей князей между собою, когда ни один князь русский не был твердо уверен в том, что его княжество удержится за ним, когда города переходили от одного властителя к другому по праву сильного. В этом периоде князей можно бы остановиться на сыне Мономаха Юрии Владимировиче Долгоруком, о котором в летописи замечено: „Князь Юрий Долгорукий построил (1152 г.) в Переславле соборную церковь во имя Преображения Господня, которая была украшена св. иконами и всяким благолепием"; но Юрий Долгорукий в 1155 году сделался великим князем Киевским, скончался в Киеве и погребен в церкви Спаса на Берестове,
Пересматривая летописи князей Московского периода, с царствования великого князя Иоанна Даниловича Калиты (1328-1340), первее всего останавливаешься на благочестии великого князя Димитрия Иоанновича Донского (1363 - 1389) и супруги его Евдокии (1367-1407). Оба они отличались ревностью к устроению и украшению храмов Божиих и жили во время святительства митрополита Алексия, который, конечно, имел большое влияние на благочестивое развитие княжеской четы. К тому же во время княжения Димитрия Донского были частые пришествия священных лиц из Палестины в Москву для сбора милостыни; а патриархи посылали чрез них в благословение великому князю и княгине св. иконы и мощи святых. Переславль составлял особую вотчину Димитрия Донского. Так по случаю нашествия на Москву Тохтамыша в 1382 году в летописи замечено: «Поеде (Димитрий) во град свой Переславль». Супруга его Евдокия тоже, как видно, любила Переславль и по долгу живала в нем. Второй сын ее Юрий родился у нее в Переславле. По смерти своего супруга в 1389 году, получив богатые вотчины, она особенно стала щедро жертвовать на украшение и устроение храмов Божиих и монастырей. В Переславле она построила Горицкий монастырь в память избавления своего и своих детей в 1382 году от преследования татар, которые едва не захватили их в плен. Есть посему большая вероятность полагать, что великий князь Димитрий Донской, а особенно его супруга Евдокия принимали живое, участие в украшении животворящего креста, который мог быть сперва и помещен в устроенном ею Горицком монастыре.
Из последующих после Донского князей особенное усердие к устроению и украшению Переславских монастырей имели: великий князь Василий Иоаннович III и царь Иоанн Васильевич Грозный - с супругами. Великий князь Василий Иоаннович с супругою четыре раза был в Переславле (в 1510, 1523, 1525 и 1526 годах) и имел особое внимание и расположение к Переславскому чудотворцу, преподобному Даниилу и устроенному им (Даниилом) монастырю. Царь Иоанн Васильевич Грозный неоднократно был с своими супругами на богомолье в Переславле и имел особенное усердие к преподобному Никите Столпнику и Никитскому монастырю. Он построил соборный храм в монастыре во имя великомученика Никиты с приделом во имя преподобного Никиты Столпника, а супруга его Анастасия Романовна пожертвовала своих трудов шитый образ чудотворцев и покров на раку его, и ризы, и поясы. В 1557 году в память рождения сына Ѳеодора он же построил соборный храм во имя св. великомученика Ѳеодора Стратилата в нынешнем Ѳедоровском женском монастыре. После царя Иоанна Грозного, в Московских государях, по летописям, не видно особенного участия в устроении п украшении Переславских церквей и монастырей. Таким образом украшение Переславского креста из царственных особ может относиться к усердию великого князя Димитрия Донского и супруги его Евдокии, а полное завершение украшения креста ковчежцами с мощами русских святых и к усердию царя Иоанна Грозного и супруги его Анастасии Романовны.
Труднее всего решить вопрос, каким образом такой замечательный животворящий крест оказался в Переславском Никольском (на болоте) монастыре. Монастырь этот всегда был незначительным монастырем среди других Переславских монастырей. В нем, кроме старинной иконы Святителя Николая и других старинных вещей утвари церковной и хозяйства церковного, нет святынь, напр. св. мощей св. угодников, особенно привлекающих усердие богомольцев. Не видно также, чтобы кто-нибудь из знаменитых лиц жил в нем ради cпaceния своей души, а равно и того, чтобы кто-нибудь из благоверных князей и княгинь посещал его и жертвовал в него. История монастыря очень несложная.
Основан он св. Димитрием Прилуцким около 1350 года. В житии св. Димитрия, сост. архиеп. Филаретом, говорится, что св. Димитрий был восприемником детей великого князя Димитрия Донского и получал от него для своей обители щедрые дары. Можно бы полагать, что св. Димитрий получил от великого князя Донского в дар для обители и животворящий крест Корсунский. Но восприемничество св. Димитрием детей великого князя не подтверждается историей. Великий князь Димитрий Донской сочетался браком с дочерью Суздальского князя Константина - Евдокиею в 1167 году, а св. Димитрий в 1368 году ушел из Переславля в пределы Вологодские, и здесь, сперва близ Авнежского селения построил храм во имя Воскресения Христова, а потом в 1371 году в 3-х верстах от Вологды, при луке, образуемой коленом р. Вологды, построил общежительный монастырь с храмом во имя происхождения честных древ Спаса Христа. В 1371 году родился у великого князя Донского первый сын Василий; но в этом году св. Димитрий был в Вологде. Второй сын у Донского Юрий родился в Переславле в 1374 году ноября 26-го; но крестил его игумен Сергий при князе Димитрие Константиновиче Суздальском, его братьях, супруге и детях, а также других князьях и многих боярах.
О св. Димитрие Прилуцком и помину нет. В 1382 году родился у Донского сын Андрей, но крестил его игумен Симонова монастыря Ѳеодор. В 1395 году родился сын Петр, а крестил его игумен Сергий. После св. Димитрия о Никольском монастыре известно только, что в нашествие на Переславль Эдигея в 1408 году он был разграблен татарами, а в 1609 году опустошен поляками и литовцами - и стоял опустошенным до Дионисия Затворника (ум. 1645 г. апр. 15-го). Дионисий возобновил Никольский монастырь, построил в нем церковь, кельи и ограду вокруг монастыря - деревянные. С тех пор существует этот монастырь, не выходя из своей бедности. В 1754 году за ним состояло крестьян только 276 душ. С 1767 года числится заштатным монастырем. Таким образом не оказывается никаких сведений на то, чтобы животворящий крест Корсунский был пожертвован великими князьями и княгинями в Никольский монастырь. Несомненно он поступил в этот монастырь из другого города. Но из какого города, кем и когда был принесен сюда?
Определенного ответа на этот вопрос дать нельзя за неимением прямых свидетельств о том; можно делать только предположения и догадки. История жизни Никольского монастыря, очень правильно распадается на два периода: первый от основания монастыря св. Димитрием Прилуцким - от 1350 года по 1610 год до польского разорения его; второй - от восстановления его из развалин Дионисием затворником в 1613 году (ум. 1644) года до настоящего времени. В 1-м периоде животворящий крест Корсунский, как мы видели, не мог быть пожертвован в Никольский монастырь. Второй период существования монастыря с Дионисия (с 1613-1644) и далее до конца XVII века, и начала XVIII представляет время беспокойное, время смут и нестроений от раскольников, имевших близкое отношение к Переславлю вообще, и в частности к Никольскому монастырю. Неизвестно точно, держался ли сам Дионисий старообрядчества; но несомненно, что он по ведению или по неведению широко отворял двери монастыря коноводам старообрядчества. К нему приходил, еще будучи белым из священников села Павловского (ок. Суздаля) Ѳеодор, который потом в 1665 году принял в том монастыре иноческое пострижение с именем Ѳеоктиста и некоторое время жил в нем. Сей Ѳеоктист был из самых видных лиц, действовавших в пользу раскола, был единомышленник и ученик завзятого раскольника Григорья Неронова, написавший и житие его. Сам Иван Неронов, с именем Григорья, принял иноческое пострижение в Переславле от Даниловского Архимандрита Тихона (1050 г. Дек. 25) и некоторое время тоже жил в Переславле в Горицком монастыре. Без всякого сомнения в Переславль приезжал навещать своих единомышленников и свирепый раскольник из Суздаля соборной церкви Рождества Прсев. Богородицы поп Никита Константинович. С 1665 года является в Никольском монастыре еще раскольник Питирим, который был с 1704 г. строителем монастыря, а с 1713 г. игуменом. Таким образом Никольский монастырь, можно сказать, был восстановлен из развалин на старообрядческой почве и был пристанищем для старообрядцев с 1613 года до 1719 года, в котором Питирим, уже борец с расколом, был Имп. Петром 1 поставлен в епископа Нижегородского. Сопоставляя с нравственным состоянием Никольского монастыря выше приведенное свидетельство Суздальского соборного протопопа Иоанна Виноградова, проживавшего до 1741 года, что из Суздальского собора увезен в Москву в Успенский Собор животворящий Корсунский крест Господень „пребогато украшенный камением и жемчугом драгоценным, котораго теперь в Москве нет и по описям Успенскаго Моск. собора XVII в. по 1701 г. не значилось, невольно приходишь к тому заключению, что животворящий крест, „пребогато украшенный жемчугом и каменьями, попал
вместо Москвы в Переславль, вместо Успенского Собора в Никольский монастырь. Когда же? Если протопоп Иоанн Виноградов свидетельствует, что животворящий крест увезен из Суздаля, то свидетельствует о событии, не очень отдаленном, еще не вышедшим из памяти; если к тому же предположить, что о. Иоанн прожил более. 80 лет, то событие увезения креста из Суздаля с большею вероятностью может пасть на время шатания раскольнического в половине XVII века. Очень может быть, что попы суздальцы - Ѳеоктист и Никита привезли животворящий крест вместо Москвы, в которой раскольников очень не жаловали, в благосклонный для них Переславский Никольский монастырь. Мысль эта утверждается еще тем, что в Никольском монастыре, кроме замечательного животворящего креста, есть и другие замечательные предметы, принесенные тоже вероятно, почитателями старины.
Что же изо всего вышесказанного следует?
Из всего вышеизложенного более достоверного оказывается то во 1-х, что животворящий крест, находящийся в Переславском Никольском монастыре, есть Корсунский, принесенный из Киева в Ростово-Суздальскую землю в конце X или в начале XI века;. во 2-х, что и московский Корсунский крест принесен в Москву из Ростова во 2-й половине XV века; в 3-х, украшение на переславском Корсунском кресте сделаны в северной Руси попечением В. Кн. Димитрия Донского и супруги его Евдокии (1367-1407) и царя Иоанна Грозного и супруги его Анастасии Романовны (1533- 1584 г.); в 4-х - принесен переславский Корсунский крест в Николаевский монастырь из Суздаля во второй половине XVII века почитателями старины.