И вот тут пересеклись дорожки "Сейбра" и лейтенанта Мацкевича. При исследовании выяснилось, что в электронной начинке трофея имеется непонятная система. Специалисты стали предполагать, что это радиолокатор, который позволяет противнику с недоступной для наших дальности обнаруживать самолеты и вести прицельный огонь. В это же время в СССР, в специализированном научно-исследовательском институте также велись разработки радиолокатора. Но конструкторы не обещали обнаружение противника на большом расстоянии и не могли сделать прибор компактным для размещения на истребителе.
Молодой еще лейтенант Мацкевич, тоже принимавший участие в исследовании самолета, сделал предположение, что прибор этот не что иное, как радиодальномер и сразу кинулся с докладом - дескать, наше никуда не годится, надо американский прицел срочно копировать, делать радиодальномер! Но его и слушать никто не захотел – казалось, ну как может простой дальномер служить таким грозным оружием? Однако, как оказалось, радиодальномер позволяет вовремя обнаружить противника и, зная точно расстояние до него, корректировать огонь орудий. И даже этого достаточно, чтобы стать недосягаемым в воздушном бою.
Начальники отмахивались от лейтенанта, а он не унимался. Поддаться на уговоры гения-одиночки значило признать некомпетентность целых институтов, взять на себя ответственность. А если затея окажется ошибочной? На лейтенанта написали тридцать пять заявлений. Вадима Викторовича уволили из армии, лишили довольствия и жалованья.
Говорят, нет худа без добра. Вот и увольнение дало Вадиму Викторовичу много свободного времени. Он вспомнил свою давнишнюю идею о приборе, предупреждающем о начале облучения радиолокатором. По результатам исследования сейбры Мацкевич представлял, на какой частоте работал американский дальномер. На свои деньги он разработал и создал 10 образцов приборов, обнаруживающих излучение радара и звуковым сигналом оповещающего пилота об опасности. Он решил опять пойти к главнокомандующему ВВС маршалу Жигареву со своими поделками, и сводкой потерь по данным радиостанции «Голос Америки». Рассказал ему про свой прибор, сказал, что он за 10 километров обнаруживает излучение вражеских прицелов. Жигарев выслушал его, а потом пальцем перед носом замахал: «Американцев на такую хреновину не купишь! Тут по личному приказу товарища Сталина вся наша промышленность выпускает «Позитроны» весом в сто килограмм, и они предупреждают пилота только за 600 метров! А ты говоришь, что твоя малышка за 10 кэмэ работает! Молодой человек, не занимайтесь ерундой!»
И опять настырным лейтенантом занялись компетентные органы. Ну, врагом объявить его не могли – всем очевидно было, что в этом Мацкевича не обвинишь.
Тогда решили идти другим путем и повезли его на экспертизу в психиатрическую клинику.
Доктор – старый еврей, ясным, умным взглядом окинул лейтенанта и попросил сопровождавших его чекистов оставить их наедине:
- Молодой человек! Для нас обоих очевидно, что вы такой же сумасшедший, как и я. Только вот какой я вам дам совет. Нельзя в нашей стране чего-либо добиться, стучась по низам. Надо выходить на самый верх! Вы чьи самолеты защищать собираетесь? Микояна! Вот и идти надо к Микояну!
В.В. Мацкевич разговорился с Г.Г. Береговым, в те годы еще не знаменитым космонавтом, а летчиком-испытателем МиГов в НИИ ВВС. Рассказал ему о возможности построения аппаратуры предупреждения и о неприятии его идей руководством НИИ ВВС. Береговой подсказал, что неплохо бы заинтересовать этой идеей наши «верхи» - без их поддержки любая идея, даже самая полезная, может захиреть. В частности, он предложил В.В. Мацкевичу встретиться с главным конструктором МиГов Артемом Ивановичем Микояном.
- Но я ведь ни его телефона, ни адреса не знаю, - вздохнул В.В.Мацкевич.
Я переговорю со Степаном, - ответил Г.Г. Береговой (имелся ввиду Степан Анастасович Микоян, племянник А.И. Микояна, в то время также работавший летчиком-испытателем МИГов в НИИ ВВС. В своих воспоминаниях он упоминает об этой истории).
У Микояна
В.В. Мацкевич доложил Микояну о принципе работы своей аппаратуры, о неприятии его идеи в НИИ ВВС, о том, что его уже выводят за штаты этого учреждения, попросту - увольняют. «С завтрашнего дня тебе не нужно будет их спрашивать, - ответил Артем Иванович, - с завтрашнего дня они будут спрашивать тебя. Они вернут тебе все, что отобрали. После проведения летных испытаний в НИИ ВВС я отправлю тебя с десятью станциями в Корею».
А.И. Микоян переговорил с Главнокомандующим ВВС маршалом авиации П.Ф. Жигаревым, и тот на следующий же день приказал В.В. Мацкевичу явиться к нему. «Ровно в 12, - вспоминал В.В. Мацкевич, - один за другим в кабинет маршала вошли около 10 генералов; последним зашел я».
«Маршал приподнялся, облокотившись руками о стол, и громовым голосом, без всяких предисловий, начал кричать: «Все специалисты говорят, что твои придумки - это бред сивой кобылы, чушь зеленая. На Чкаловской всем законопатил мозги. Серьезные институты делают станции предупреждения, весящие около 100 кг. Дальность действия у них получается порядка 600-800 м. Специалисты борются за каждый метр. А он, видите ли, сделал спичечную коробку, которая имеет дальность действия 8- 10 км! Правильно на Чкаловской считают, что ты не в себе. Только ненормальный может нести такую ахинею и, невзирая на приказы, распоряжения, наконец, увольнение, - донимать своими бреднями.
И вот сейчас он здесь, - маршал очертил какую-то окружность, - в моем кабинете, и отнимает у нас время, товарищи генералы! И сделать с ним ничего нельзя: за ним сразу два Микояна. Генерал Данилин, вы воспитали этого упрямца! Это бывший ваш сотрудник! Вы плохо воспитывали своего сотрудника. Пусть он сделает 10 станций, и пусть Микоян отправляет его в Корею через неделю или две, как ему будет угодно...
Ясно я сказал?
А перед вылетом, - продолжал маршал, - сделайте ему прививки сразу от всех корейских инфекций, авось поумнеет!»
Генералы одобрительно заулыбались.
В заключение своего грозного монолога Жигарев, уже более мирно, сказал: «В общем, браток, что бы ни говорили начальники, лейтенанты должны их уважать и слушать.
Микоян добился приема у Сталина и доложил ему об изобретении безызвестного Кулибина. Сталин, выслушав, дал указание установить десять приборов на МиГи и испытать их в боевых условиях.
Мацкевич тут же со своими десятью станциями вылетел в Китай. В ночь станции поставили на «МиГи», и они полетели. Результаты превзошли все ожидания. Теперь советские летчики уже сразу узнавали, что их видит вражеский радиолокатор.
А наутро – с улыбкой вспоминает Вадим Викторович - меня вызывает какой-то генерал и говорит: «Ну спасибо, товарищ капитан!» А я растерялся, говорю: «Я лейтенант!» - думаю, может, не знает, я ж в китайской форме. А он: «А Николай Александрович Булганин (тогдашний министр обороны) говорит, что ты капитан!» Потом начался переполох - Сталин приказал за три месяца оборудовать моими станциями все пятьсот самолетов корейского корпуса. И до сих пор все наши самолеты несут на хвостах мои «Сиренки»!
Приказ Сталина был выполнен в срок. Его выполнил прежде всего 108-й институт, институт адмирала Берга, который так сильно сомневался в эффективности моей станции. Когда я вернулся из Китая в Москву спустя несколько месяцев, то «полканов» из Генерального штаба никто не встречал, а за мной прибыла шикарная машина. И полковник Генерального штаба доставил меня прямо на Арбат к новому заместителю министра обороны по электронике, которым за выпуск 500 моих электронных станций в течение трех месяцев стал адмирал Аксель Иванович Берг.
Блистательный адмирал встретил меня с красной коробкой в руке». Он сказал: «Мне поручено наградить тебя орденом Красной Звезды за твою работу в Корее. Когда там, в Корее, выяснилась высокая эффективность твоей станции, товарищ Сталин приказал в течение трех месяцев сделать 500 таких станций и установить их на самолеты МиГ-15 в Корее. Булганин собрал директоров всех крупнейших радиозаводов Москвы, Ленинграда, Горького, Киева, Воронежа, других городов и обратился к ним с призывам остановить трагедию нашей авиации в Корее, где американцы применяют новейшие радиоэлектронные прицелы с очень большой дальностью действия. Министр сказал, что на наших самолетах нет станции со сравнимой дальностью обнаружения. Но найдено решение в виде совсем небольшой РЛС, которая способна предупредить об опасности приближения «Сейбров», начиная с 10 км. Этим практически парализуются дорогостоящие электронные прицелы американцев. Товарищ Сталин приказал за три месяца оборудовать этой станцией все 500 наших МиГов в Корее. В заключение министр обороны спросил директоров, кто из них возьмется выполнить приказ товарища Сталина?
В ответ, - продолжал А.И. Берг, - все директора в один голос заявили: «Это совершенно невозможно! Только для подготовки оснастки потребуется не менее полутора-двух лет!»
Булганин побелел.
Тогда я поднялся с места и сказал: «Николай Александрович! Если товарищ Сталин приказал и Родина требует, я берусь на опытном производстве своего института выполнить приказ и выпустить за три месяца 500 станций. Только разрешите мне сдвинуть планы научно-исследовательских и опытно-конструкторских работ».
Николай Александрович Булганин разрешил распорядиться планами как угодно ради выполнения приказа товарища Сталина.
А.И. Берг продолжал: «И мы выполнили приказ товарища Сталина. Мы работали дни и ночи. Весь институт был мобилизован на выполнение приказа, и мы его с честью выполнили. Все, кто имел хоть какое-то отношение к этой работе, были награждены. А твои начальники, твои, прости за выражение, «солдафоны», мое предложение представить тебя к ордену Красного Знамени не поддержали. Хотя ты не только разработчик станции, но и участник боевых действий с ее применением! С трудом они дали добро на орден Красной Звезды, и то после моего доклада Булганину. Я не думал, что у тебя в институте столько недругов, а у твоей идеи столько противников и завистников!»
И вот В.В. Мацкевич в Корее. Установка опытных десяти станций, первые успехи. «Но в один далеко не прекрасный день сразу несколько летчиков после возвращения с боевых вылетов сообщили, что станция давала сигналы о появлении «Сейбров», а атакующих самолетов не было! И таких лжесигналов была тьма-тьмущая!.. Уже больше половины летчиков выключили станции. А из Москвы, - вспоминал В.В. Мацкевич, - прилетели два эмиссара с Лубянки. Такого я никак не ожидал. Один из них был то ли следователем, то ли сыщиком, второй - специалистом института радиоэлектроники НКВД.
Чекист-инженер производил самое благоприятное впечатление: очень смышленый и грамотный. Вскоре они пригласили меня уединиться с ними на аэродроме и сообщили, что каждый мой шаг отслеживается. В центр сообщается обо всех обстоятельствах, связанных с боевым применением моей станции. В Москве, по их словам, известны все перипетии - от первоначального успеха до нынешних осложнений. Лично Сталин, это они тоже подчеркнули, ждет информацию о том, как осваивается станция.
Инженер с Лубянки, когда его коллега-«следователь» куда-то ушел на минуту-другую, успел мне шепнуть, что последнему поручено особо следить, чтобы в случае неудачи я не «смылся» в Мукден или Харбин к белогвардейцам. ..
Я вслух им сказал, что, на мой взгляд, причина лже-сигналов в детекторах, а не в каких-то внешних полях. Оба лишь пожимали плечами в ответ. Они предложили мне немедленно идти на КП и дать телеграмму на Лубянку, чтобы срочно выслали детекторы. Поехали в штаб. Там начальник связи, когда мы стали просить соединить с НКВД в Москве, спросил: а для чего это вам? И в ответ: - Да что вы, братцы, их на любой нашей РЛС на корейских сопках сотни. А вам из Москвы подавай! Зачем вам Лубянка? Езжайте в Корею на любую РЛС... Связались с начальником ближайшей станции.
А в это время МиГ одного из наших асов, полковника Шепелева, с крыльями, буквально изрешеченными пулеметами «Сейбра», сделал посадку на нашем аэродроме. Сам Шепелев каким-то чудом остался жив. «Я, не тратя слов, сразу пошел к Шепелеву.
Чекисты, уже ставшие со мной как бы единой командой, увязались было за мной, - рассказывал В.В. Мацкевич, - Еле я их остановил, сославшись на необходимость поговорить с Шепелевым один на один. Захожу в контейнер, Шепелев лежит ничком на койке». После продолжительной беседы с гостем Шепелев в заключение сказал: «По-моему, я понял, почему станция дает ложные сигналы. Ложные сигналы, сам знаешь, появляются, когда при пикировании с высоты наши самолеты выпускают воздушные тормоза на хвосте самолета. У американцев тормозные щитки ставятся на заводах, потому что у них щитки - это принадлежность самолета. А у нас их ставят уже в части. Какие у них после установки нашими механиками получаются вибрации при торможении - никому не известно. Так вот, именно вибрации щитков, а они сильные, и приводят к появлению ложных сигналов.
Одним словом, мой диагноз: выпуск воздушных тормозов - вибрация хвоста - появление ложных сигналов. Давай сразу и проверим!»
Мы у Богданова, командира эскадрильи, подчиненного Шепелева. Шепелев сходу ставит ему задачу: подняться в воздух, а потом при пикировании выпустить воздушные тормоза и сообщить по рации, как реагирует на это станция Мацкевича. Докладывает: «Выпускаю! Сразу появились ложные сигналы!»
Молодец! Давай, садись.
Заменяем детекторы на новые. В самолет садится другой летчик. Проверяем с ним. Результат тот же. Шепелев говорит: «Бог троицу любит. Ошибаться не хочу и не люблю. Дало серьезное. Такое, что нужно проверить как следует. Третий летчик вышел в полет, и сразу - в пике. По рации докладывает: - Выпускаю тормоза. Сразу после их выпуска слышу ложные сигналы».
Садись... Все предельно ясно: детекторы, разрушаясь от вибраций, дают это самые помехи.
А в чем искать противоядие? Пока мы с Шепелевым экспериментировали с детекторами, с самолетами и их летчиками, проводили, так сказать, опыты, наблюдавшие за всем этим действом здешние радисты и специалисты по бортовому оборудованию смекнули, что делать, и натащили нам мотки губчатой резины из контейнеров. Она наклеивается в местах, где детали соприкасаются со стенками контейнеров.
А потом началась дружная упаковка станции и ее антенны в эту резину. После этого провели новый эксперимент, но уже с амортизированной антенной.
Взлет. Пикирование. Выпуск воздушных тормозов. Ложных сигналов нет и в помине. Как и без амортизации, проделываем три опыта, И ни разу никаких помеховых сигналов!
Причина помех, как теперь уже все знали, гнездилась в детекторах. Такие они изящные, такие тонкие, такие нежные - в кристаллик упирается пружиночка. И когда происходит вибрация, то контакт пружиночек с кристаллом то прерывается, то восстанавливается. Начинается искрение, что создает ложные сигналы в шлемофоне летчика.
От полноты чувств присутствовавший при сем НКВДешник-«следователь» пустился в какой-то невообразимый пляс. А у второго, инженера, ну прямо слезы из глаз: «Слушайте, как же здорово, как замечательно! Ну, Боже мой, как же это нам сподобилось-то, мать твою за ногу!»
«Забрали губчатой резины, сколько Шепелев дал. Он обнял меня и долго-долго тискал. Смотрю - него слезы на глазах». Я и сам разревелся».
Потом В.В. Мацкевичу пришлось заниматься еще одним усовершенствованием своей станции - защитой ее от тропической влажности. Для этого станцию пришлось заливать рисовой смолой.
Было приказано изготовить 500 комплектов «Сирены» - так официально назвали прибор. Но во время испытаний возникли сложности. Выяснилось, что по утру вся электроника на самолете начинала сбоить - радиостанция не дает связи, высотомер не работает, радиокомпас не работает. Та же «болезнь» поразила и «Сирену» - дальность обнаружения падала в десятки раз, а то и вовсе до нуля. А через пару часов после восхода все нормализовывалось.
Мацкевич стал искать причину и вскоре догадался, что виной этому была высокая влажность. Дело в том, что в Корее по ночам в это время года шли тропические дожди – муссоны, была высокая влажность. В результате этого на приборе образовывался конденсат, который и влиял на характеристики. А с восходом солнца самолет нагревался и прибор подсыхал.
Американцы уже придумали покрывать свою электронику тропическим лаком. Решили попробовать поступить как они, но это не помогло. И вот однажды ломая голову над этой проблемой Мацкевич увидел китайских рабочих, которые ходили по взлетной полосе и заливали щели в бетонке рисовой смолой. От отчаяния он снял прибор с первого попавшего самолета и окунул его целиком в дымящую смолу. Прибежал летчик, с самолета которого сняли прибор, переживает: «Что-же ты делаешь, инженер! Ведь прибор теперь точно не рабочий – лампы, наверное полопались! Мог бы с другого самолета снять!»
Мацкевичу приятно, что ценят его прибор: «Не переживайте, товарищ майор! Ничего не случится, а случится – я свой запасной выдам.» Вытащили прибор из смолы, дождались пока остынет – вроде, лампы целые. Поставили прибор на место – работает. Стали все приборы в смолу окунать – ни один не отказал. И на утро все приборы работали! После этого срочно телеграфировали в Москву, чтобы всю партию приборов перед отправкой окунали в компаунд. На заводе возмутились – а как же чинить их в случае отказа, ведь он неремонтопригоден после этого?
- Если прибор откажет, то самолет собьют, и чинить будет нечего – возразил Мацкевич.
И все приборы стали целиком заливать смолой, превращая их в сплошной смоляной кирпич – «кирпич Мацевича», как в шутку называли его иногда.
И американские самолеты посыпались на корейскую землю, как осенние листья после сильного порыва ветра. Наши пилоты очень полюбили прибор и называли его «товарищем». Так и говорили друг-друг по радио – «Внимание! Товарищ предупреждает – сзади сейбр!» Мацкевич очень переживал по этому поводу – боялся, что разгадают американцы наш секрет и предпримут какую-нибудь хитрость. А хитрить они умели! Например, наши пилоты, когда летели в колонне, устраивали перекличку, чтобы узнать кто сзади. Впереди идущий спрашивает кто сзади. А тот отвечает: – «Свои!» Американцы придумали прямо с земли отвечать нашим «Свои», а сами пристроятся сзади и сбивают самолет. Вадим Викторович, после безуспешных попыток повлиять на летчиков, пошел к командующему корпусом генералу Лобову. Поделился с ним своими опасениями, сказал, а что если американцы станут выключать свои прицелы? Hо генерал сказал, что даже если американцы выключат свои прицелы и будут атаковать МИГи без прицелов, то «черта лысого» у них что-нибудь получится. Американские летчики, во-первых, все обучены стрелять только с прицелом, а без него они не попадут, а, во-вторых, если они выключат прицелы и будут включать их только перед самой атакой, все равно у них ничего не получится, - нашего летчика не собьешь. Если летчик знает, что его атакуют, даже с самой малой дальности, то все равно его не собьешь. Он мгновенно делает небольшой маневр, и вся синхронизация в американском прицеле нарушается, все "зайчики", прицельные метки, тотчас же побегут в разные стороны, и прицеливание будет невозможно. Hо, поскольку Мацкевич уж очень настаивал, генерал пообещал вечером вызвать командира полка Шестакова, в полку которого летчики особенно часто свободно разговаривали на эту тему, и "товарищ" у них был первый приятель.
Генерал, собственно, согласился не только из-за того, что летчики часто говорили о "товарище". Hакануне и его самого обидели по радио. Вечером, когда уже было затишье, и все полеты закончились, во всех аэродромных репродукторах, через которые были слышны радиопереговоры, вдруг раздался голос командира корпуса: "Я "Алмаз", я "Алмаз"! Кто в тридцать седьмом квадрате?". В ответ - тишина. Hикто не отвечает. Тогда генерал повторно спрашивает: "Я "Алмаз", я "Алмаз"! Почему не отвечаете, кто в тридцать седьмом квадрате? Я вас спрашиваю! Вас спрашивает "Алмаз". - Молчание. И вот еще один запрос: "Я "Алмаз", я "Алмаз"! Кто в тридцать седьмом квадрате?", - вдруг в ответ раздалось: "Hу и х.. с тобой, что ты "Алмаз". Hе знаем, кто в тридцать седьмом квадрате! Что привязался!". Грубое такое, обидное для командира корпуса заявление. Он решил отчитать летчиков. Он подозревал, что это может быть кто-нибудь из полка Шестакова, и поэтому вызвал его на КП.
Полк Шестакова был совершенно особый полк. Он наводил страх на американцев. Как только полк Шестакова поднимался в воздух, тут же по радио раздавалось по-английски: "Полк Шестакова в воздухе, бандиты Шестакова в воздухе! Бандиты Шестакова в воздухе! Будьте осторожны!". Hаши летчики не несли потерь, но им удавалось сбивать "Сейбры". Американцы боялись летчиков этого полка как огня. А после того, как у них поставили станции "Сирена", то они сбили не один "Сейбр", а целую группу. Используя сигнал станции, летчики производили хитроумные маневры и сбивали американцев. Говорят, Шестакова как-то спросили как ему удалось в полку таких замечательных летчиков собрать – все как на подбор крепкие и здоровые. А он ответил:
- Очень просто. Hаш полк базируется в Уссурийске. Там летом плюс 50, зимой минус 60. Жуткий климат. Мы круглые сутки спирт глушили, вот слабаки и повымирали. Командир дивизии раз в месяц прилетит к нам. Построит в одну шеренгу. Мы стоим, а руки у всех трясутся. Он встает на правый фланг и спрашивает: "Hу, как, орлы, побьем их?". А мы хором отвечаем: "Побьем! Где они?!".
Вечером генерал отчитал Шестакова, рассказал ему про то как обругали его в эфире, возмущался, что пилоты много матом ругаются. Шестаков на это ответил:
- Товарищ генерал! Hу, вот послушайте! Как обычно, летит наш летчик, вдруг сзади что-то появилось, поблескивает. То ли МИГ, то ли "Сейбр". В нос их отличить невозможно. Hаш летчик, к примеру спрашивает: "Я - 82-й, я - 82-й, кто там сзади?". И тот час же слышит ответ: "Я свой, я свой!". А кто это ответил? Или наш летчик, или это специальная служба американцев на каждый наш запрос отвечает: "Я свой!". Hаш продолжает спокойно лететь и оказывается сбитым! Сколько мы потеряли наших летчиков в результате американской хитрости, одному Богу известно! А как у нас, в моем полку? Летит наш, сзади кто-то появился, он спрашивает: "Я 82-й, я 82-й, какая б... там прицепилась сзади?" Если отвечают американцы, то они говорят: "Я свой, я свой!". А если наш летит, то в ответ раздается "Что, сдрейфил? Е.... твою мать и т.д. Свой, я свой!" И так мать-перемать. Вот это значит действительно свой, потому что американцы материться не умеют!
Лобов от души расхохотался, но велел про «товарища» поменьше в эфире говорить.
Командующий китайскими добровольцами генерал Пын Декуей, зная, что кроме палочек для кушания риса, никаких материальных вознаграждений за создание своей станции предупреждения В.В. Мацкевич не получал, зашел к Мао Дзедуну и предложил ему обсудить вопрос о выделении Мацкевичу машины «Победа» и оплаты строительства гаража для нее. Его предложение попало на подготовленную почву, и, вернувшись на Родину, В.В. Мацкевич через китайское Министерство иностранных дел получил и автомашину, и место для строительства гаража. Надо сказать, что находчивость китайского генерала и способность угадывать намерения китайского вождя не раз выручали его, в том числе и во время китайской «культурной революции».
Гараж В.В. Мацкевича был построен на выделенные ему деньги недалеко от гаража Юрия Гагарина, нашего первого космонавта, и Гагарин потом постоянно заходил к Мацкевичу полакомиться его «фирменным» напитком - квасом на основе березового сока.
А я до сих пор с ребятами занимаюсь. – рассказывает Вадим Викторович – Здесь, в звездном городке удобно - упал самолет, вот тебе целая куча металла, и моторов, и реле... Меня так, знаете, задела статья в «Огоньке», вот эта, интервью с каким-то Выханским. Вот: - Мацкевич достает вырезку из журнала - «Я не думаю, что имеет какие-то перспективы наша электроника. Просто по своей природе мы не приспособлены к качественному выполнению мелких, точных операций». Но это же абсурд! Таких специалистов надо, как сказал Путин, мочить в сортире! Мы всегда были в этой области первыми, я ж вам рассказывал! Да в конце концов кто блоху-то подковал?! А дети какие у нас умненькие! Сейчас, конечно, все изменилось, даже дети. Раньше ведь все ребята были заняты, чем-то увлекались, а теперь они же совсем ничего не умеют... Беспомощные такие, ничего не хотят... Но это легко исправить! Вот ко мне таких ребят приводят, и они уже через два месяца совсем другие, они так стараются, они горят! Да просто не узнать тех ребят - и родители удивляются... Все можно сделать. Надо обучать электронике в школе! В детском саду! Это возможно, поверьте!
Кандидат технических наук.
| Вадим Викторович Мацкевич | |
|---|---|
| Дата рождения | (1920 ) |
| Место рождения |
Новочеркасск , Донская область , РСФСР |
| Дата смерти | 2 октября (2013-10-02 ) |
| Место смерти |
мкр. Чкаловский, город Щёлково-3 , Московская область , Россия |
| Страна |
СССР
СССР
, Россия Россия |
| Научная сфера | радиоэлектроника |
| Альма-матер | Военно-воздушная академия им. А. Ф. Можайского |
| Учёная степень | кандидат технических наук |
| Учёное звание | профессор |
| Награды и премии | |
Биография
В восемь лет сделал первое изобретение - радиопередвижку в чемодане, за что был поощрён почётной грамотой «Ударник второго года второй пятилетки ». В 1936 года создал первого советского робота , который в 1937 году был показан на Всемирной Парижской выставке и получил приз.
В 1944-1945 годах разработал станцию предупреждения «Сирена», использовавшуюся затем в Корейской войне на самолётах МиГ-15 , МиГ-17 .
Факты биографии
Робот, сконструированный Мацкевичем в виде человека, поднимал руку, однако, вследствие слабости мотора, - только немного выше уровня плеча. Немецкие специалисты из соседнего павильона Всемирной Парижской выставки приходили фотографироваться с роботом в нацистском приветствии; это обстоятельство послужило поводом для обвинения конструктора в политической некорректности. От репрессий его спас юношеский возраст и начальник новочеркасского НКВД Б. И. Таласов .
В знак протеста против расстрела первого секретаря Азово-Черноморского крайкома ВЛКСМ К. Ерофицкого, поддерживавшего его в творчестве и позже объявленного врагом народа , обстрелял мини-ракетами здание ростовского НКВД из миниатюрной радиоуправляемой передвижной установки. Был арестован; освобождён под личное поручительство Б. И. Таласова .
Служил в ГК НИИ ВВС на аэродроме Чкаловский (г. Щёлково , Московская область), где узнал о больших потерях советского пилотного состава в Корейской войне вследствие использования американскими F-86 «Сэйбр» активных радиодальномеров, позволяющих обнаруживать цель намного раньше (2,5 км против 150 м в пределах видимости). Изучив сбитый трофейный F-86, предложил схему пассивного радара с акустической сигнализацией, обнаруживающего активный радар противника за 10 км. Возник конфликт с начальством, так как изобретение демонстрировало неэффективность работы целого коллектива конструкторов, предлагавшего в эксплуатацию тяжёлый радар (весом 100 кг) с небольшой дальностью (600 м). Последовало увольнение из армии по обвинению в «преклонении перед иностранщиной и космополитизме». После обращения к главнокомандующему ВВС маршалу Жигареву был подвергнут психиатрической экспертизе, не обнаружившей заболеваний; врач-эксперт посоветовал ему искать понимания «наверху». Благодаря содействию будущего космонавта Георгия Берегового и лётчика-испытателя Степана Микояна изобретение было продемонстрировано авиаконструктору Артёму Микояну , который доложил об изобретении Сталину . Личным распоряжением Сталина 10 экземпляров радара были установлены на самолёты МиГ. Первоначально радар легко возбуждался от малейших помех во влажной атмосфере, вследствие чего получил название «Сирена». Проблему удалось решить, залив датчики радара рисовой смолой. После этого потери советских самолётов-истребителей резко уменьшились, радар назвали «Товарищ», а сопровождение американских бомбардировщиков истребителями F-86 стало малоэффективным. Считается, что этим была устранена угроза
Вадим Викторович Мацкевич (1920, Новочеркасск, Донская область, РСФСР - 2 октября 2013) - советский инженер-изобретатель, подполковник, кандидат технических наук.
Биография
В 8 лет сделал первое изобретение - радиопередвижку в чемодане, за что был поощрён почётной грамотой «Ударник второго года второй пятилетки». В 1936 года создал первого советского робота, который в 1937 году был показан на Всемирной Парижской выставке и получил приз.
По результатам участия на выставке был принят в Московский энергетический институт без экзаменов. В 1942 окончил Военно-воздушную академию им. А. Ф. Можайского. Участник Великой Отечественной войны (инженер-испытатель в НИИ ВВС).
В 1944-1945 годах разработал станцию предупреждения «Сирена», использовавшуюся затем в Корейской войне на самолётах МиГ-15, МиГ-17.
Любопытные факты биографии
Робот, сконструированный Мацкевичем в виде человека, поднимал руку, однако, вследствие слабости мотора, - только немного выше уровня плеча. Немецкие специалисты из соседнего павильона Всемирной Парижской выставки приходили фотографироваться с роботом в нацистском приветствии; это обстоятельство послужило поводом для обвинения конструктора в политической некорректности. От репрессий его спас юношеский возраст и начальник новочеркасского НКВД Б. И. Таласов.
В знак протеста против расстрела первого секретаря Азово-Черноморского крайкома ВЛКСМ К. Ерофицкого, поддерживавшего его в творчестве и позже объявленного врагом народа, обстрелял мини-ракетами здание ростовского НКВД из миниатюрной радиоуправляемой передвижной установки. Был арестован; освобождён под личное поручительство Б. И. Таласова.
Служил в ГК НИИ ВВС на Чкаловской, где узнал о больших потерях советского пилотного состава в Корейской войне вследствие использования американскими F-86 «Сэйбр» активных радиодальномеров, позволяющих обнаруживать цель намного раньше (2,5 км против 150 м в пределах видимости). Изучив сбитый трофейный F-86, предложил схему пассивного радара с акустической сигнализацией, обнаруживающего активный радар противника за 10 км. Возник конфликт с начальством, так как изобретение демонстрировало неэффективность работы целого коллектива конструкторов, предлагавшего в эксплуатацию тяжёлый радар (весом 100 кг) с небольшой дальностью (600 м). Последовало увольнение из армии по обвинению в «преклонении перед иностранщиной и космополитизме». После обращения к главнокомандующему ВВС маршалу Жигареву был подвергнут психиатрической экспертизе, не обнаружившей заболеваний; врач-эксперт посоветовал ему искать понимания «наверху». Благодаря содействию будущего космонавта Георгия Берегового и лётчика-испытателя Степана Микояна изобретение было продемонстрировано авиаконструктору Артёму Микояну, который доложил об изобретении Сталину. Личным распоряжением Сталина 10 экземпляров радара были установлены на самолёты МиГ. Первоначально радар легко возбуждался от малейших помех во влажной атмосфере, вследствие чего получил название «Сирена». Проблему удалось решить, залив датчики радара рисовой смолой. После этого потери советских самолётов-истребителей резко уменьшились, радар назвали «Товарищ», а сопровождение американских бомбардировщиков истребителями F-86 стало малоэффективным. Считается, что этим была устранена угроза Третьей мировой атомной войны.
В 2011 году на телеканале «Россия-1» вышел документальный фильм «Как один лейтенант войну остановил» автора Андрея Костина и режиссёра Сергея Крауса, рассказывающий о жизни Вадима Викторовича Мацкевича, его изобретении и о том как оно повлияло на исход Корейской Войны.
Библиография
- Мацкевич В. В. Занимательная анатомия роботов. - 2-е изд., перераб. и доп. - М.: Радио и связь, 1988. - 128 с. - (Научно-популярная библиотека школьника). - 100 000 экз. - ISBN 5-256-00037-3. || . - М.: Сов. радио, 1980. - 159 с. - 40 000 экз.
- Мацкевич В. В. Занимательная радиоэлектроника в пионерлагере. - М.: Изд-во ДОСААФ, 1986. - 141 с. - 490 000 экз.
- Мацкевич В. В. Как построить робот. - М.: Малыш, 1970. - (Прил. к журн. «Юный техник». – № 22 (328), 23 (329)).
- Мацкевич В. В. Солдат империи, или История о том, почему США не напали на СССР. - М.: Русское слово, 2006. - 100 с. - 500 экз. - ISBN 5-94853-612-2. || Солдат Империи, или История о том, почему США не напали на СССР: мемуары. - Майкоп: Качество, 2010. - 201 с. - 300 экз. - ISBN 978-5-9703-0246-0.
- Мацкевич В. В. Электронный конструктор. - М.: Малыш, 1971. - (Прил. к журн. «Юный техник». – № 14 (344), 21 (351)).
- Мацкевич В. В., Соседкина Н. И. Электроника в радиокубиках: Кн. для учителя: Из опыта работы. - М.: Просвещение, 1991. - 173 с. - 70 000 экз. - ISBN 5-09-003486-9.