советский партийный и государственный деятель, член Политбюро, Президиума ЦК КПСС
Член ВКП(б) с апреля 1928 года, член ЦК КПСС (1961-76), член Политбюро (Президиума) ЦК КПСС (1964-73, кандидат в 1963-64). Депутат Верховного Совета СССР (1958-74), член Президиума Верховного Совета СССР (1966-72).
Биография
Родился в семье крестьянина-бедняка, полного Георгиевского кавалера войны с турками Ефима Дмитриевича.
Окончил земскую четырёхлетнюю школу (1913-1917). Батрачил, работал почтальоном, с 1922 года рабочим на железной дороге. Полностью облысел после перенесённой малярии. В октябре 1923 года вступил в комсомол. С 1926 года на комсомольской работе. В 1927-28 годах учился в Изюмской окружной одногодичной совпартийной школе. В 1928 году секретарь Боровского районного комитета комсомола Харьковского округа. В 1929 году месяц на учёбе во Владикавказской горно-пулемётной школе, после направлен в Харьков на учёбу в трёхгодичную партийную школу имени Артёма. С 1930 года на учёбе сначала на рабочем, потом на металлургическом факультетах Харьковского института народного хозяйства (в том же году Харьковский инженерно-экономический институт), не окончил. В 1932 году без отрыва от учёбы работал редактором радиогазеты «Комсомолец Украины».
В 1932-1935 годах работал на Мариупольском металлургическом комбинате им. Ильича и одновременно учился на вечернем отделении факультета по горячей обработке металлов Мариупольского металлургического института (инженер-механик). В 1935-1936 годах работал в Харькове в Главморсудснабе.
В 1936-1937 годах служба в рядах Красной Армии курсантом 30-го отдельного учебного танкового батальона в Днепропетровске , по сроку выпуска аттестован старшим лейтенантом.
1937-1963 годы
В 1937-1940 годах работал на Харьковском заводе «Серп и молот», с 1939 года главным инженером. В 1940 году главный технолог харьковского завода № 75.
С 1940 года на партийной работе: секретарь Харьковского горкома партии по оборонной промышленности в 1940-41 годах. С декабря 1941 года заведующий отделом оборонной промышленности Челябинского обкома партии. В 1942-43 годах инструктор Отдела оборонной промышленности Управления кадров ЦК ВКП(б). С августа 1943 года парторг ЦК ВКП(б) Саратовского завода № 306. С августа 1945 года заместитель по авиационной промышленности секретаря Саратовского обкома партии. С августа 1946 года парторг ЦК ВКП(б) Саратовского завода № 292. Некоторое время заочно учился в Высшей партийной школе при ЦК ВКП(б).
В 1948-1950 годах директор Ленинградского авиационного завода № 272.
В 1950-1954 годах директор Киевского завода № 473. В 1953 году одновременно некоторое время первый заместитель председателя Киевского горсовета.
В 1954 году второй секретарь Киевского горкома Компартии Украины. В 1954-1957 годах второй секретарь Киевского обкома КП Украины. После XX съезда КПСС в апреле-декабре 1956 года возглавлял Комиссию Верховного Совета СССР по реабилитации незаконно репрессированных граждан на территории Киевской и Винницкой областей.
С февраля 1957 года по 1962 год первый секретарь Киевского обкома партии. В августе 1962 года был избран секретарём ЦК КПУ по промышленности (выдвинут Н. С. Хрущёвым и Н. В. Подгорным), а в декабре 1962 г. - Председателем Бюро ЦК КПУ по промышленности и строительству.
1963-1973 годы
2 июля 1963 года по прямому предложению Н. С. Хрущёва был избран первым секретарём ЦК КПУ. Под влиянием Н. В. Подгорного и Л. И. Брежнева активно участвовал в смещении Н. С. Хрущёва, на расширенном Президиуме ЦК КПСС в 1964 году первым выступил с критикой Н. С. Хрущёва .
Был инициатором ввода войск в Чехословакию в 1968 году. Проводил линию на замену чехословацкого руководства более лояльной к Москве группой руководителей.
19 мая 1972 года был снят с должности первого секретаря ЦК КПУ «в связи с переходом на должность заместителя председателя Совета Министров СССР».
Наиболее весомыми примерами вклада в культуру Украинской ССР при непосредственном участии П. Е. Шелеста являются: Историко-культурный заповедник на Хортице, Музея народной архитектуры и быта Украины в Пирогово, многотомной «Истории городов и сел Украинской ССР», дворец культуры «Україна».
В апреле 1973 года написал заявление об освобождении от работы в связи с уходом на пенсию, был выведен из Политбюро ЦК КПСС и ЦК КПСС. С мая 1973 г. персональный пенсионер союзного значения.
После 1973 года
В 1974-1984 гг. работал начальником опытно-производственного конструкторского бюро на авиационном заводе в Подмосковье.
Последние годы прожил на Пресне, незадолго до августа 1991 года был избран членом партийной комиссии Краснопресненского РК КПСС.
Первая жена Любовь Банна (умерла в 1942 году от рака), вторая жена (с 1942 года) Ираида Павловна Мозговая, сыновья старший Борис (1933 г. р.) и младший Виталий (1940 г. р.). П. Е. Шелест не является прадедушкой (или каким либо близким родственником) известной российской телеведущей Ольги Шелест , вопреки распространяемым ею слухам (
- ) - украинский советский партийный и государственный деятель.
Родился в селе Андреевка (ныне Балаклейского района Харьковской области) в крестьянской семье, которая считалась потомками казацкого сотника Василия Шелеста. Работал в совхозе «Улановка» на Полтавщине, с 13 лет был почтальоном, с 1922 - рабочий ремонтных работ, помощник машиниста паровоза на железнодорожной станции Основа, затем - слесарь Харьковского паровозоремонтного завода.
Пётр Шелест вступил в в октябре . В он поступил в Изюмскую партийную школу, стал секретарем Бровского райкома Комсомола. Член КП(6)У с 1928. Направлен на учёбу в Харьковський коммунистический университет имени Артёма, затем - в Инженерно-экономический институт Харькова. В 1932-1936 работал инженером на Мариупольском металлургическом комбинате, одновременно обучаясь в Мариупольском металлургическом институте. В 1935-1937 служил в Красной Армии. В 1937-1940 работал начальником цеха и производства, главным инженером на Харьковськом заводе «Серп и молот».
В 1940 направлен на партийную работу, становится секретарём Харьковского горкома КП(6)У во вопросам оборонной промышленности. После начала Великой Отечественной войны перепрофилировал харьковские предприятия на производство военной продукции. был эвакуирован в Челябинск, гд был назначен заведующим отделом оборонной промышленности Челябинского обкома партии. В 1942 прибыл в Москву, в августе 1943 был направлен на заводы Саратова в качестве инструктора ЦК ВКП(б) и парторга ЦК ВКП(б), заняв пост заместителя секретаря Саратовского обкома партии по оборонной промышленности. С 1945 занимал должность заместителя секретаря Саратовского обкома партии по авиационной промышленности.
В 1948-1954 Пётр Шелест возглавлял заводы в Ленинграде и Киеве. Под его руководством было налажено серийное производство самолётов Ан-2 и Ил-8. В феврале 1954 избран вторым секретарём Киевского горкома Компартии Украины. В 1954 введён в состав ЦК КПУ. После XX съезда КПСС в апреле-декабре именно Шелест возглавлял Комиссию Верховного Совета СССР по реабилитации незаконно репрессированных граждан на территории Киевской и Винницкой областей.
С февраля 1957 являлся первым секретарём Киевского обкома КПУ, после чего в качестве выдвиженца Никиты Сергеевича Хрущёва и Николая Викторовича Подгорного в августе 1962 был избран секретарём ЦК КПУ, а в декабре 1962 - Председателем Бюро ЦК КПУ по промышленности и строительству. 2 июля 1963 по прямому предложению Хрущёва избран первым секретарём ЦК КП Украины на место Подгорного, избранного секретарём ЦК КПСС. Вёл переговоры с Подгорным и Брежневым о необходимости смещения Хрущёва, активно участвовал в освобождении Хрущёва от всех занимаемых им постов в октябре 1964 (в чём позже раскаивался). В качестве вознаграждения в 1966 введён в состав Политбюро ЦК КПСС и Президию Верховного Совета СССР. Одновременно был членом Политбюро ЦК КПУ и Президии Верховного Совета УССР.
Пётр Шелест считается патриотом Украины, поэтому время его пребывания на посту первого секретаря ЦК КПУ (1963-1972) стало периодом наивысшей автономизации курса руководства УССР относительно всесоюзного руководства. Шелест активно отстаивал перед центром экономические интересы Украины, требуя больших полномочий для республиканского руководства как во внутренней, так и во внешней экономической політике. При Шелесте были не только остановлены процессы русификации, но и значительно увеличен тираж печатных изданий и книг на украинском языке, увеличено количество школ и ВУЗов с украинским языком преподования.
Первый секретарь КПУ лично защищал Олеся Гончара и Ивана Дзюбу от обвинений в национализме. Более того, некоторые западные исследователи не вполне обоснованно считали, что даже появление книги Дзюбы «Интернационализм или русификация» («Інтернаціоналізм чи русифікація») было инспирировано самим Шелестом. В книге «Украина наша советская» («Україна наша радянська», 1970) много внимания Шелест уделял важности изучения истории Украины и делал акцент на самобытности украинского народа. В ответ сочинение Шелеста было поддано жёсткой критике в журнале «Коммунист Украины» (№4, 1973) за «идеологические ошибки» и идеализацию прошлого Украины УРСР. Весь 100-тысячный тираж книги был изъят из библиотек. Тем не менее, в вопросе интервенции в Чехословакию Шелест проявил себя именно как сторонник «твёрдой руки», а в отношениях с подчинёнными был груб и авторитарен.
Несмотря на помощь, оказанную Шелестом в 1964, Леонид Ильич Брежнев готовился заменить его своим близким знакомым, высококвалифицированным инженером Владимиром Васильевичем Щербицким. Поэтому 19 мая 1972 Пётр Ефимович Шелест был уволен с должности первого секретаря ЦК КП Украини под предлогом формального повышения - переведения на должность заместителя Председателя Совета Министров СССР. В апреле 1973 Шелест был выведен и из состава Политбюро ЦК КПСС (официально «в связи с ухоодом на пенсию по состоянию здоровья»). С 1974 до 1985 он работал начальником опытно-производственного конструкторского бюро на авиационном заводе в Подмосковье.
В 1995 издал книгу своих воспоминаний «...Да не судимы будете. Дневниковые записи, воспоминания члена Политбюро ЦК КПСС» (1995). Умер в Подмосковье, 13 июня 1996 перезахоронен в Киеве на Байковом кладбище.
с. Андреевка , Змиевской уезд , Харьковская губерния ,
Российская империя Ошибка Lua в Модуль:CategoryForProfession на строке 52: attempt to index field "wikibase" (a nil value).
Пётр Ефи́мович Ше́лест (укр. Петро Юхимович Шелест ; 14 февраля 1908 года , село Андреевка , Змиевской уезд , Харьковская губерния - 22 января 1996 года , Москва) - советский партийный и государственный деятель, член Политбюро (Президиума) ЦК КПСС (1964-73 гг.), первый секретарь ЦК КП Украины (1963-72 гг.).
Биография
Наиболее весомыми примерами вклада в культуру Украинской ССР при непосредственном участии Шелеста являются: Историко-культурный заповедник на Хортице, Музей народной архитектуры и быта Украины в Пирогове , многотомной «Истории городов и сел Украинской ССР», дворец культуры «Украина».
В апреле 1973 года написал заявление об освобождении от работы в связи с уходом на пенсию, был выведен из Политбюро ЦК КПСС. С мая 1973 года - персональный пенсионер союзного значения.
После 1973 года
В 1974-1984 годы работал начальником опытно-производственного конструкторского бюро на авиационном заводе в Подмосковье .
Последние годы прожил на Пресне, незадолго до августа 1991 года был избран членом партийной комиссии Краснопресненского райкома КПСС.
Первая жена - Любовь Банная (умерла в 1942 году от рака), вторая жена (с 1942 года) - Ираида Павловна Шелест (урожденная Мозговая; 1913-2007), по образованию - врач, сыновья - Борис (1933), инженер-физик и Виталий (1940), учёный-физик.
Библиография
- Історичне покликання молоді. - К., 1967. (Второе издание 1968).
- Историческое призвание молодёжи. - М., «Молодая гвардия», 1968 .
- Коммунист - активный боец партии. - Киев, 1969.
- Україно наша Радянська. - К., 1970.
- Идеи Ленина побеждают. - Киев., 1971.
- …Да не судимы будете. - М., «Квинтэссенция», 1994.
Награды и звания
- Герой Социалистического Труда (13.02.1968)
- 3 ордена Ленина (14.02.1958; 13.02.1968; 2.12.1971)
- орден Красной Звезды (16.09.1945)
- медаль «За трудовую доблесть» (25.12.1959)
- другие медали
Напишите отзыв о статье "Шелест, Пётр Ефимович"
Примечания
Ссылки
- 15px . Сайт «Герои Страны ».
- Биографии: (недоступная ссылка) , ,
- (недоступная ссылка с 23-05-2013 (2210 дней) - , ) (укр.)
Отрывок, характеризующий Шелест, Пётр Ефимович
Я чувствовала, что Вэста испугана до щенячьего визга, но изо всех сил пытается этого не показать. Бедняжка в ужасе наблюдала, как эти жуткие «монстры» с удовольствием и безжалостно «кушали» её любимого папу прямо у неё на глазах… Я никак не могла сообразить, что же делать, но знала, что надо действовать быстро. Наскоро осмотревшись вокруг и не найдя ничего лучше, я схватила кипу грязных тарелок и изо всех сил швырнула на пол… Артур от неожиданности подпрыгнул в кресле и уставился на меня полоумными глазами.– Нечего раскисать! – закричала я, – посмотрите, каких «друзей» вы привели к себе в дом!
Я не была уверенна, увидит ли он то же самое, что видели мы, но это была моя единственная надежда как-то его «очухать» и таким образом заставить хоть самую малость протрезветь.
По тому, как его глаза вдруг полезли на лоб, оказалось – увидел… В ужасе шарахнувшись в угол, он не мог отвезти взгляд от своих «симпатичных» гостей и, не в состоянии вымолвить ни слова, только показывал на них дрожащей рукой. Его мелко трясло, и я поняла, что если ничего не сделать, у бедного человека начнётся настоящий нервный припадок.
Я попробовала мысленно обратиться к этим странными монстроподобными существам, но ничего путного из этого не получилось; они лишь зловеще «рычали», отмахиваясь от меня своими когтистыми лапами, и не оборачиваясь, послали мне прямо в грудь очень болезненный энергетический удар. И тут же, один из них «отклеился» от Артура и, присмотрев, как он думал, самую лёгкую добычу, прыгнул прямо на Вэсту… Девчушка от неожиданности дико завизжала, но – надо отдать должное её храбрости – тут же начала отбиваться, что было сил. Они оба, и он и она, были такими же бестелесными сущностями, поэтому прекрасно друг друга «понимали» и могли свободно наносить друг другу энергетические удары. И надо было видеть, с каким азартом эта бесстрашная малышка кинулась в бой!.. От бедного съёжившегося «монстра» только искры сыпались от её бурных ударов, а мы, трое наблюдавших, к своему стыду так остолбенели, что не сразу среагировали, чтобы хотя бы как-то ей помочь. И как раз в тот же момент, Вэста стала похожа на полностью выжатый золотистый комок и, став совершенно прозрачной, куда-то исчезла. Я поняла, что она отдала все свои детские силёнки, пытаясь защититься, и вот теперь ей не хватило их, чтобы просто выдерживать с нами контакт… Кристина растерянно озиралась вокруг – видимо её дочь не имела привычки так просто исчезать, оставляя её одну. Я тоже осмотрелась вокруг и тут… увидела самое потрясённое лицо, которое когда-либо видела в своей жизни и тогда, и все последующие долгие годы... Артур стоял в настоящем шоке и смотрел прямо на свою жену!.. Видимо слишком большая доза алкоголя, огромный стресс, и все последующие эмоции, на какое-то мгновение открыли «дверь» между нашими разными мирами и он увидел свою умершую Кристину, такую же красивую и такую же «настоящую», какой он знал её всегда… Никакими словами невозможно было бы описать выражения их глаз!.. Они не говорили, хотя, как я поняла, Артур вероятнее всего мог её слышать. Думаю, в тот момент он просто не мог говорить, но в его глазах было всё – и дикая, душившая его столько времени боль; и оглушившее его своей неожиданностью, безграничное счастье; и мольба, и ещё столько всего, что не нашлось бы никаких слов, чтобы попытаться всё это рассказать!..
Он протянул к ней руки, ещё не понимая, что уже никогда не сможет её больше в этом мире обнять, да и вряд ли он в тот момент понимал что-то вообще... Он просто опять её видел, что само по себе уже было совершенно невероятно!.. А всё остальное не имело сейчас для него никакого значения... Но тут появилась Вэста. Она удивлённо уставилась на отца и, вдруг всё поняв, душераздирающе закричала:
– Папа! Папулечка… Папочка!!! – и бросилась ему на шею… Вернее – попыталась броситься… Потому что она, так же, как и её мать, уже не могла физически соприкасаться с ним в этом мире больше никогда.
– Лисёнок… малышка моя… радость моя… – повторял, всё ещё хватая пустоту, отец. – Не уходи, только пожалуйста не уходи!...
Он буквально «захлёбывался» слишком сильными для его изболевшегося сердца эмоциями. И тут я испугалась, что это нежданное, почти что нечеловеческое счастье может его просто-напросто убить... Но обстановку (очень вовремя!) разрядили всеми забытые, но не забывшие никого, шипящие и взбесившиеся «монстры»… К своему стыду, «загипнотизированная» красотой встречи, я начисто про них забыла!.. Теперь же, изменив свою «тактику» и уже не нападая больше на отца, они сочли более удобным утолить свой вечный «голод» и насытиться жизненной силой ребёнка – маленькой Вэсты… Артур в полной панике размахивал руками, пытаясь защитить свою дочь, но естественно был не в состоянии никому навредить. Ситуация полностью уходила из под контроля и слишком быстро начинала принимать весьма нежелательный для меня оборот. Надо было как можно скорее избавиться от всей этой клыкастой-когтистой-шипящей жути, да ещё так, чтобы она не смогла больше вернуться к этому бедному человеку уже никогда...
– Думай, думай, думай!.. – чуть ли не в слух кричала я себе.
И вдруг, как в яркой вспышке, я очень чётко увидела «картинку» своего светящегося слепящим зелёным цветом тела, и своих старых «звёздных друзей», которые, улыбаясь, показывали на этот зелёный свет... Видимо каким-то образом моему «паникующему» мозгу удалось их откуда-то призвать, и теперь они пытались мне по-своему «подсказать», что я должна делать. Долго не думая, я закрыла глаза и попыталась сосредоточиться, пробуя мысленно призвать давно забытое ощущение… И буквально через долю секунды вся «вспыхнула» тем же самым изумительно ярким зелёным светом, который только что видела на показанной друзьями «картинке». Моё тело сияло так сильно, что освещало почти что всю комнату, вместе с кишащими в ней мерзкими существами. Я не была уверенна, что делать дальше, но чувствовала, что должна направить этот «свет» (или точнее, энергию) на всех тех извивающихся «ужастиков», чтобы как можно скорее заставить их исчезнуть из нашего поля зрения, а также, из и без них достаточно сложной, жизни Артура. Комната вспыхнула зелёным, и я почувствовала как из моих ладоней вырвался очень «густой» зелёный луч и направился прямиком в цель… Тут же послышался дикий визг, перешедший в настоящий «потусторонний» вой… Я почти уже успела обрадоваться, что наконец-то будет всё хорошо и они прямо сейчас исчезнут навсегда, но, как оказалось, до «счастливого конца» пока ещё было чуточку далековато… Существа судорожно цеплялись когтями и лапами за всё ещё машущего руками «папу» и отбивающуюся от них малышку, и пока что явно не собирались сдаваться. Я поняла, что второй «атаки» Вэста уже не выдержит, и тем же самым потеряет свой единственный шанс последний раз поговорить со своим отцом. А вот этого, как раз-то, я допустить никак не могла. Тогда я ещё раз собралась и, что было сил, «швырнула» зелёные лучи теперь уже на всех «монстров» одновременно. Что-то звонко хлопнуло… и наступила полная тишина.
Наконец-то все монстроподобные страшилища куда-то исчезли, и мы могли позволить себе свободно вздохнуть...
Это была моя первая, совсем ещё «детская» война с настоящими нижнеастральными существами. И не могу сказать, что она была очень приятной или, что я совершенно не испугалась. Это теперь, когда мы живём в буквально «заваленном» компьютерными играми двадцать первом веке, мы ко всему привыкли и почти что полностью перестали удивляться какой-либо жути… И даже маленькие дети, полностью освоившись в мире вампиров, оборотней, убийц и насильников, сами точно также в восторге убивают, режут, пожирают и стреляют, всего лишь для того, чтобы «пройти на следующий уровень» какой-то им полюбившейся компьютерной игры… И наверное, появись у них в тот момент в комнате какой-нибудь настоящий страшенный монстр – они даже и не подумали бы испугаться, а не задумываясь, спокойно свалили бы всё на, так хорошо знакомые им, спецэффекты, голографию, перемещение во времени, и т.д., несмотря на то, что того же самого «перемещения во времени» или других любимых ими «эффектов» ещё никому из них в реальности пока что не удалось пережить.
И те же самые дети гордо чувствуют себя «бесстрашными героями» своих любимых, жестоких игр, хотя вряд ли бы эти герои себя бы так же «геройски» повели, увидь они в реальности любого ЖИВОГО нижнеастрального монстра…
Но, вернёмся в нашу, теперь уже «очищенную» от всей когтисто-клыкастой грязи, комнату…
Понемногу я пришла в себя и опять уже была в состоянии общаться со своими новыми знакомыми.
Артур сидел окаменевший в своём кресле и теперь уже ошарашено глядел на меня.
Весь алкоголь из него за это время выветрился, и теперь на меня смотрел очень приятный, но безумно несчастный молодой человек.
– Кто ты?.. Ты тоже ангел? – очень тихо спросил он.
Этот вопрос (только без «тоже») при встречах с душами, мне задавался очень часто, и я уже привыкла на него не реагировать, хотя в начале, признаться честно, он довольно долго продолжал меня очень и очень смущать.
Меня это чем-то насторожило.
– Почему – «тоже»?– озадачено спросила я.
– Ко мне приходил кто-то, кто называл себя «ангелом», но я знаю, что это была не ты… – грустно ответил Артур.
Тут меня осенила очень неприятная догадка...
– А вам не становилось плохо после того, как этот «ангел» приходил? – уже поняв в чём дело, спросила я.
– Откуда знаешь?.. – очень удивился он.
– Это был не ангел, а скорее наоборот. Вами просто пользовались, но я не могу вам этого правильно объяснить, потому, что не знаю пока ещё сама. Я просто чувствую, когда это происходит. Вам надо быть очень осторожным. – Только и смогла тогда сказать ему я.
– Это чем-то похоже на то, что я видел сегодня? – задумчиво спросил Артур.
– В каком-то смысле да, – ответила я.
Было видно, что он очень сильно старается что-то для себя понять. Но, к сожалению, я не в состоянии была тогда ещё толком ему что-либо объяснить, так как сама была всего лишь маленькой девочкой, которая старалась своими силами «докопаться» до какой-то сути, руководствуясь в своих «поисках» всего лишь, ещё самой не совсем понятным, своим «особым талантом»...
Артур был, видимо, сильным человеком и, даже не понимая происходящего, он его просто принимал. Но каким бы сильным не был этот измученный болью человек, было видно, что снова скрывшиеся от него родные образы его любимой дочери и жены, заставляли его опять также нестерпимо и глубоко страдать... И надо было иметь каменное сердце, чтобы спокойно наблюдать, как он озирается вокруг глазами растерянного ребёнка, стараясь хоть на короткое мгновение ещё раз «вернуть» свою любимую жену Кристину и своего храброго, милого «лисёнка» – Вэсту. Но, к сожалению, его мозг, видимо не выдержавший такой огромной для него нагрузки, намертво замкнулся от мира дочери и жены, больше уже не давая возможности с ними соприкоснуться даже в самом коротком спасительном мгновении…
Совсем недавно, 5 сентября, общественность отметила двадцатилетие гибели в мордовских лагерях украинского поэта-диссидента Василия Стуса. А 18 сентября в Запорожье, вроде как (со Ксенией Собчак), отметили 40-летие Национального заповедника на острове Хортица. Как ни странно, к двум этим событиям был причастен Петр Ефимович Шелест, тогдашний 1-й секретарь ЦК КП Украины. Именно при нем прокатились две самых тяжелых волны репрессий против украинской интеллигенции, но именно Петр Шелест тихо слетел с должности с клеймом «украинского буржуазного националиста». Занятно, не правда ли?
Комсомолец из казацкого рода
Родился Петр Шелест 14 февраля 1908 года на Харьковщине. Казацкого рода. Если для нас упоминание об этом - дань моде, то на момент рождения мальчика Пети прошло всего 47 лет, отделявших от эпохи, когда слово казак означало вольного, а не крепостного человека.
Работать начал в 13 лет, в комсомол вступил в 15 (это в начале 20-х годов было претензией на дальнейшую карьеру). В 20 лет – он уже партиец и секретарь райкома комсомола. Шелест решительно взялся за учебу и к 27 годам получил три высших образования. В том числе и в Мариупольском металлургическом институте.
Учитывая, что потом многие годы Петр Шелест директорствовал на крупных заводах, диплом он получил по-честному, а не как большинство его коллег - за наличие должностей и партбилета. Во время войны Шелест – зав. отделом оборонной промышленности Челябинского обкома партии. А это танки и все, без чего фронту не прожить.
В 1954 году Хрущев начал обновлять кадры и его, директора завода, двинули в секретари киевского горкома. К 1957 году Петр Шелест уже 1-й секретарь Киевского обкома партии. В 1963 году Хрущев забирает в Москву на должность председателя Президиума Верховного Совета СССР (формального главы государства) Николая Подгорного. Тот оставляет «за себя» 1-м секретарем ЦК КПУ Шелеста.
Нам уже приходилось писать, что Никиту Хрущева в 1964 году смели его же выдвиженцы. Под чутким руководством выдвиженца сталинского – Михаила Суслова. Тот понял, что резкий хлопец Никита Сергеевич, чего доброго, доведет до цугундера не только себя и страну, но и всю партийную верхушку. Требовался кто-то поспокойней. К примеру, Брежнев Леонид Ильич...
Словом, когда на пленуме ЦК встал вопрос об отставке Хрущева, Шелест выступил одним из наиболее активных его противников. Это его, конечно, товарищ Подгорный научил. Потом оба тяжко жалели о содеянном. Перед смертью Шелест в бреду все повторял: «Не трогайте Никиту Сергеевича!».
Всего одна неосторожная фраза
Добрейший Леонид Ильич по старой партийной традиции приступил к избавлению от самых активных товарищей, приведших его к власти. Разумеется, Шелест, и внешне косивший под Хрущева, да еще и принадлежавший к конкурирующему харьковскому клану, был среди первых на вылет. Но с надоями-удоями у Петра Ефимовича все было хорошо, и с урожайностью, и с производством танков на душу населения полный порядок. Да и рост партийных рядов он обеспечил почти в два раза – как такого «по-хорошему» прогнать?
Но тут попробовавшая самостоятельности во времена заплеванных потом хрущевских совнархозов украинская знать (русскоязычная и даже русская в большинстве) без энтузиазма восприняла возврат к весьма бестолковой централизации нового режима. Ведь молотки в Украину везли из Коми-АССР, но в то же время 71 процент производства, к примеру, Харьковищины пахал на «оборонку»! В других областях Украины ситуация была несколько лучше, но все же хорошего мало, когда едва ли не половина ресурсной базы и лучшие умы и рабочие руки республики используются лишь для того, чтобы в ставшей знаменитой Новобогдановке у Мелитополя (и не только там!) было чему взрываться.
Наблюдалась масса и других перекосов. В конце концов партийным бонзам Украины понравились разработки харьковского экономиста профессора Евсея Либермана. Когда с ними ознакомили Москву, идеи сразу же были положены в основу экономической реформы, получившей имя… председателя Совмина СССР Алексея Косыгина.
И вот выступая на одном из Пленумов ЦК КПСС, Петр Шелест выразил робкое пожелание украинской партийно-хозяйственной номенклатуры получить право на внешнеэкономическую деятельность. Но это была монополия Москвы! К каким потерям и времени, и денег она приводила – говорить излишне. Но тогда, на Пленуме, предложение Шелеста было принято в штыки. Против был и Косыгин, и особенно серый кардинал эпохи и Хрущева, и Брежнева - Суслов.
А чем они могли мотивировать отказ на вполне разумное предложение представителей «Украинской области»? Понятно чем – обвинением в проявлении «украинского буржуазного национализма». Заметим, что хрущевская оттепель отчасти коснулась и Украины. Творческая интеллигенция взялась за перо, за кинокамеру. Появились настоящие шедевры, а еще смутные мысли в головах. Молодой ученый Иван Дзюба написал открытое письмо в ЦК «Интернационализм или русификация?», посвященное проблеме украинского языка. Ведь в 1961 году 68 процентов украинских детей учились еще на родном языке. Но постепенно ситуация менялась (забегая наперед отметим, что к 1972 году этот показатель составил уже только 60 процентов). Письмо Дзюбы получило большой общественный резонанс в Украине. И тут из Москвы подоcпело «мнение»...
В армии, которой по сути являлась партия, недостатки было принято устранять. Если есть обвинение в национализме – прибывает комиссия, «копает» причитающиеся недостатки, а дальше составляется план их устранения, назначаются ответственные и виновные.
И началось. По Союзу писателей, киностудиям, научным учреждениям, университетам, институтам словно Мамай прошел, везде выискивая проявления «национализма». Упомянутый выше Василий Стус, вполне благополучный бывший комсорг ЦК на строительстве Киевской ГЭС Вячеслав Чорновил и многие другие тогда впервые стали жертвами гонений. За то, что слово сказали в защиту родного языка и культуры. Члены ЦК еще сталинской закваски вообще требовали ареста выдающегося писателя Олеся Гончара. Тут Шелест позвонил в Москву Подгорному – что делать? «Если нас с тобой даже расстреляют, никто слова не скажет, а посадишь Гончара, весь мир всполошится», - ответил Подгорный.
Словом, мода на борьбу с «националистами» практически не оставившая ни мозги обывателей, ни кабинеты большинства украинских чиновников до сих пор, стала следствием недоразумения. Под рукой у Суслова не оказалось ничего, чем можно было бы ущипнуть норовистого «хохла». И если Голодомор-33 был результатом продуманной политики, то какую политику мог преследовать далекий от всех этих проблем Брежнев? Сталин, к примеру, желал решить три задачи: во-правых, отобрать зерно у крестьян на продажу за рубеж (на нужды индустриализации); во-вторых – «подправить» демографию – украинцев в СССР было больше, чем русских; в-третьих – заставить голодных крестьян строить гиганты индустрии за пайку супа. Возможно, не было в планах уничтожить столько народу, но… За все ответили враги!
Забвение
Пока в Украине вся партийная машина от ЦК и до первичных организаций неутомимо боролась с «УБН», жизнь продолжалась. Вот уже четко оформился днепропетровский номенклатурный клан, возмужал и преемник – Владимир Щербицкий. Остается кивнуть мизинцем, чтобы убрать Шелеста, который опять и опять добивается высоких удоев, урожаев, рекордных плавок стали, и даже невиданного по числу выпуска специалистов с высшим образованием.
Но вот приезжает Петр Ефимович в «националистический» Тернополь, и просится к нему на разговор местный начальник управления КГБ. То да се… Приезжали, мол, москвичи из центрального аппарата, говорили, что Брежнев – фигура переходная, что пьяница он и развратник, что нужен другой человек во главе партии… Как вот, Петр Ефимович, с этим делом быть?..
Товарищ Шелест быстро смекнул, что вряд ли партийная убежденность руководила тернопольским чекистом. Каковы нравы в КГБ, читатель, посмотревший фильм «Водитель для Веры», знает: сдавшего своих начальника облУКГБ, тут же «замочили» бы, обвинив во всем «недобитых бандеровцев». Шелест тогда еще не смотрел фильм «17 мгновений весны», но был солидарен с ключевой фразой сериала: «Отец провокаторов не может быть честным человеком». И позвонил в Москву. Вместо него Брежнев скоропостижно снял председателя КГБ Семичастного и председателя ВЦСПС (профсоюзов) Шелепина – тоже активно валивших Хрущева.
А тут подоспели чехословацкие события – Шелест проявил себя во всей красе, почти как Хрущев нахамил делегации братской партии. Чехи встали и ушли. Такой «твердый партиец» был надлежащим образом оценен. Тем более, что с территории Украины главное вторжение состоялось, да и Харьковский танковый завод дал войскам необходимое для блиц-захвата количество танков.
Петр Шелест получил звание Героя Соцтруда, его вроде оставили в покое. И националистов выискивали с меньшим рвением. Но в 1970 году Шелест, который и на украинском общался с народом, и в вышиванке появлялся, и втихаря не давал пропасть талантливым людям, издал книжку «Украина наша Советская». Где немного об истории, а все больше об успехах под руководством Коммунистической партии.
Никого вроде книжка не задела, но в 1971 году Владимир Щербицкий – председатель Совета министров УССР становится членом Политбюро ЦК КПСС. Вот это честь Украине - и «первый», и глава правительства на самом верху! Впрочем, Шелест все понимал, и когда Брежнев в 1972 году предложил ему оставить Украину, где «и он всем надоел, и ему все надоело», согласился «на повышение» - первым замом Косыгина. На фотографиях той поры Шелест в первом ряду едва ли не с Брежневым рядом, но в 1973 году в журнале «Коммунист Украины» появилась разгромная рецензия на изданную в 1970 году книжку Шелеста. И казаки упомянуты в книжке не с классовых позиций, и вообще книга «низкого идейно-теоретического и профессионального уровня». Спустя три недели Шелеста ушли на пенсию.
А в Украине еще с 1972 года свирепствовали идеолог республиканского ЦК Маланчук и начальник украинского ЧК Федорчук. Первый внедрил в жизнь тезис «главная задача компартии – борьба с национализмом», а второй – порядок, при котором, если сотрудник не привлек кого-то «по делу», значит, он не работает. И покатило, и поехало. Тогда-то и арестовали Стуса и многих других. Словом, по отзывам москвичей – основным контингентом мордовских лагерей были украинцы.
Шелест жил в одном из «царских сел» под Москвой. Соседи - предсовмина СССР (после Косыгина) Тихонов и его зам Дымшиц. Одно время его соседом и гостем был Ельцин. Полтора года Шелеста никто не хотел брать на работу, но после разговора с Брежневым стал он начальником КБ в Долгопрудном и проработал в должности до 1984 года.
В это время Шелеста все забыли – даже энциклопедии такого товарища не знали. Петр Ефимович злился, хотя по отзывам был человеком не злым и не амбициозным. Мог еще в Киеве 100 грамм с председателем колхоза выпить, но с сотрудниками ЦК – никогда. Так вот появилась у него «идея фикс» – дожить, когда Щербицкого снимут. Дожил.
Недавний украинский вице-премьер Дмитрий Табачник в рамках «комсомольского бизнеса» (кто-то видеосалоны открывал, а Табачник пошел другим путем) организовал пять встреч 81-летнего Шелеста с киевлянами. Встречи в ДК Киевского авиационного института прошли с аншлагом. Кстати, Шелест добирался на метро и гордился, что воспользовался старым удостоверением члена ЦК и его пропустили бесплатно…
Петр Шелест воплотил еще одну идею фикс – пережил Щербицкого. Тот умер в 1990 году, а Шелест - в 1996-м.
* * *
Прошли годы, какой процент украинских детей учится на украинском языке, сегодня лучше всего знает русскозычное радио «Шансон» как и практически все другие FM-каналы. Все причастные к гибели Стуса и его соратников - при пенсиях, что металлургу и не снилась. Выбитая в 1965-1972 годах украинская элита представляет из себя нынче жалкое зрелище. Тем же, кого сейчас зовут элитой, своя держава по-прежнему по барабану, они уже довольны хотя бы тем, что прокурор местный, а не приедет он из Москвы.
Правители тоже не понимают, что каждый их шаг под контролем все тех же… Что в вожди нации их двинули не для того, чтобы они только на «майбахе» или дорогой яхте катались. А чтобы и для государства что-то делали, следили и за своим словом, и за делом. Иначе их благими намерениями будет вымощена лишь дорога в ад – для миллионов людей. Как это случилось у «казака» Шелеста…
Леонид Романовичев
Ровно 105 лет назад, 14 февраля, родился первый секретарь ЦК Компартии Украины 1963-1972 годов Петр Ефимович Шелест
Первый секретарь ЦК КПУ 1963-1972 годов умел, когда нужно, идти наперекор Москве, отстаивая экономические интересы Украины, что явно раздражало сторонников жесткой централизации в руководстве СССР. Но предъявить ему, по сути, было нечего. При Шелесте УССР по экономическому росту опережала все республики Советского Союза. «Могли бы куда больше отчислять в союзный бюджет, — упрекал Петра Ефимовича Леонид Брежнев. — Украина такая богатая, а ты все зажимаешь». Шелест понимал, что за счет УССР покрывают невыполнение планов других республик, и на уступки не шел. Тем более когда речь шла о неурожайных годах, а кремлевские товарищи требовали сдавать все больше зерна. «Хлеб государству очень нужен, но без зерна не получишь ни мяса, ни молока. А мяса повсеместно не хватает… Идет 51-я годовщина Октября, а мы, по существу, вдоволь еще свой народ и не накормили», — говорил Шелест. Помимо хлеба насущного не забывал первый секретарь ЦК КПУ и о духовном. При Шелесте, потомке казацкого сотника, были основаны музей культуры и быта в Пирогово, историко-культурный заповедник «Хортица», построен Дворец «Украина»…
*Петр Ефимович с супругой Ираидой Павловной и внуком Петром. Киев, декабрь 1971 года. Фото из семейного альбома
После почти десяти лет работы на посту первого секретаря ЦК КПУ Петра Ефимовича сняли с должности «за недостаточную борьбу с проявлениями национализма», перевели в Москву, а через год отправили на пенсию. Книга Шелеста «Україно наша радянська», написанная по всем правилам партийной публицистики — с восхвалением советской власти, КПСС, а также обильным цитированием Маркса, Энгельса и Ленина, подверглась резкой критике. В частности, автора обвинили в воспевании казачества и приклеили ярлык националиста. Весь 100-тысячный тираж книги, которая продавалась по 74 копейки (для сравнения: буханка ржаного хлеба стоила 16 копеек, литр молока — 24, 200-граммовая пачка сливочного масла — 68, а килограмм сахара — 78 копеек), изъяли из продажи и библиотек. «На черном рынке она ценится в 25-30 рублей. Только дурость и ограниченность могли привести к такому ажиотажу вокруг этой книги, — отмечал в своих дневниках Петр Шелест. — Что я там писал? Исторические факты излагал — еще со времен Богдана Хмельницкого, исторические сведения о Запорожской Сечи. Об экономике, о географическом положении Украины, давал описание областей и так далее».
В Киеве живет внук бывшего руководителя Украины, названный в честь деда Петром и внешне очень на него похожий. 52-летний Петр Борисович охотно поделился с «ФАКТАМИ» некоторыми воспоминаниями о событиях многолетней давности.
— Как случилось, что вы с матерью живете в Киеве, а ваш отец Борис и дядя Виталий — в Москве?
— После отставки Петра Ефимовича моего отца с должности начальника военной кафедры в Киевском институте гражданской авиации перевели служить в Мариуполь, а затем — в подмосковные Люберцы. Сейчас он полковник в отставке. Дядю Виталия, доктора физико-математических наук, члена-корреспондента Академии наук Украины (тогда — УССР) лишили должности директора института теоретической физики в Киеве. Он сначала переехал в Москву, а потом какое-то время работал в Объединенном институте ядерных исследований в Дубне (Россия). Мы с матерью и младшей сестрой Ирой остались в Киеве.
— Первая жена Петра Ефимовича, ваша родная бабушка Любовь Банная, очень рано умерла, оставив двух маленьких детей. Что с ней произошло?
— После автомобильной аварии в 1939 году у нее сместились позвонки. Лечение помогало плохо, с каждым днем бабушке становилось все хуже. В 1941-м врачи констатировали саркому позвоночника, и зимой 1942-го бабушка умерла в Челябинске, куда была эвакуирована из Харькова вместе с военным госпиталем. Моему отцу Борису тогда не исполнилось еще и девяти лет, а дяде Виталию — всего полтора года. (Петр Шелест с 1940-го по 1941-й работал секретарем Харьковского горкома партии по оборонной промышленности, а затем до 1942 года заведовал отделом оборонной промышленности Челябинского обкома партии. — Авт.)
«Я часто бываю в больнице. Люба смотрит на меня умоляющими глазами и с надеждой просит: „Спаси меня, Петя“. А я ничего уже сделать не могу… Сильно беспокоится за детей Люба, все время просит меня больше проявлять о них заботы и внимания… Суровая, морозная, снежная зима — январь 1942 года. Земля промерзла на полтора метра, вырыть могилу трудно, да и некому, с большим трудом добился этого. На грузовую машину погрузил гроб с Любой и отправился за город, на кладбище в лесу. Последние минуты… Опущен гроб в могилу, мерзлые комья земли стучат о крышку гроба, а мне кажется, что меня кто-то бьет по вискам молотом. Прощай навеки, любимая жена, друг жизни. Очень тяжело, одиноко, до невыносимой боли обидно, жалко. На могиле появилась дощечка с надписью — вот и все, что осталось от любимого человека, матери детей, в далеком от родных мест городе, в заснеженном лесу…»
— Весной 1942 года ваш дед в Челябинске расписался с Ираидой Павловной Поповой, в девичестве — Мозговой. Как они познакомились?
— Еще до войны, в Харькове. Ираида Павловна была врачом и другом семьи. 11 февраля исполнилось шесть лет, как бабушки Иры (так ее все называли) не стало. Она умерла на 94-м году жизни и похоронена рядом с Петром Ефимовичем на Байковом кладбище в Киеве.
Из воспоминаний Петра Шелеста:
«Разговаривал по телефону со своим добрым другом — Ираидой Павловной Поповой. Она жаловалась, что ее муж умышленно задерживает эвакуацию ее самой, ее матери и тетки. Уходят последние эшелоны, а он заявляет: „Я остаюсь в Харькове: немцы — культурный народ, и с ними можно будет найти общий язык“. При разговоре Ирина плачет и говорит, что со стороны Попова это подлый поступок и что она одна собирается из Харькова уходить пешком. Я предложил ей, даже попросил ее помочь мне, — взять на себя заботу сопровождать Борю и Витасика до Челябинска…»
— Как вы узнали о том, что деда уволили с поста руководителя УССР?
— Случайно услышал по телевизору. Я тогда учился в четвертом классе и понял только одно: дедушка уезжает. А в конце лета 1972 года я впервые приехал к нему на дачу, в Подмосковье. Петру Ефимовичу предоставили бывшую дачу Анастаса Микояна в Калчуге, по Рублево-Успенскому шоссе. Выделили также квартиру в центре Москвы на Большой Бронной, но там еще шел ремонт, и все жили за городом. Знаю, что дед крайне болезненно переживал свой переезд и отставку с поста первого секретаря ЦК КПУ «в связи с переходом на должность заместителя председателя Совета министров СССР».
Из воспоминаний Петра Шелеста:
«Внезапный перевод с Украины. Самый черный день моей жизни…
…Пришел ко мне Я. К. Руденко, заведующий отделом оборонной промышленности ЦК КПУ. Вижу, чувствую, что он искренне расстроен: „Украина в трауре, люди не понимают, что делается. Никто за внутреннее состояние в стране не несет ответственности и не отвечает. У нас в руководстве не любят энергичных, смелых, самостоятельных, откровенных работников. Авторитет ваш кое-кого испугал, вас просто съели“. Руденко был до того огорчен случившимся, что просто у меня в кабинете расплакался, чем причинил мне еще большую боль. Подобные заявления я слыхал от десятков людей…»
— Петр Ефимович кого-то конкретно винил в своей отставке?
— Организаторами дед считал Леонида Брежнева и Михаила Суслова (секретарь ЦК КПСС, главный партийный идеолог в брежневские годы, жил в Москве двумя этажами ниже Шелеста
. — Авт.
). 
Пообещал их пережить и сдержал слово.
*За несколько дней до отстранения от власти Никита Хрущев (слева) охотился с Петром Шелестом на фазанов. Крым, 1 октября 1964 года
Мне врезался в память один эпизод. В январе 1982-го мы собирались на отдых в Кисловодск. Я приехал к деду на Большую Бронную. Возле подъезда стоял правительственный реанимобиль. Я поднялся на девятый этаж, позвонил. Дверь открыл дед, его глаза блестели. Двумя пальцами он оттянул синие гэдээровские подтяжки, щелкнул ими и сказал: «Суслов умер». Никому не пожелаю, чтобы о его смерти сообщали под щелчок подтяжек…
— В чем, на ваш взгляд, состояла настоящая причина опалы Петра Ефимовича? Может, в его курсе на относительную экономическую самостоятельность Украины? Или же Шелест просто пострадал в результате подковерной борьбы за власть?
— Борьба за власть, конечно. А его взгляды на развитие экономики Украины, в частности, нежелание гробить украинское село, создание Торгово-промышленной палаты УССР, «потакательство буржуазному национализму» и так далее лишь послужили видимым поводом для отставки. Петру Ефимовичу приписали национализм, хотя он всегда был патриотом, коммунистом и по-настоящему советским человеком. И он поддерживал развитие украинского языка и национальной культуры, как это было предусмотрено действовавшей тогда Конституцией. После снятия Хрущева в 1964 году Брежнев систематично и уверенно укреплял свою власть, «расставляя» везде преданных ему лично людей без особых политических амбиций. А Петр Ефимович был не последним человеком в руководстве партии и страны. К тому же Брежневу настойчиво нашептывали, что дед метит на его место. Это тоже сыграло свою роль.
— В апреле 1973 года, как бы отвечая на непрекращающуюся критику в свой адрес, Петр Ефимович написал заявление о выходе на пенсию. Чем он потом занимался?
— Дед очень переживал, год не работал. Потом «отдыхать» надоело. Но куда ни приходил, ему везде вежливо отказывали. Петр Ефимович позвонил Брежневу: мол, что происходит, почему работы не дают? Генсек предложил ему пост начальника главка. Дед не согласился, сказал, что хочет быть «среди рабочего класса: там истина, а не среди вас». В результате все-таки устроился начальником опытно-производственного конструкторского бюро на авиационном заводе в подмосковном Долгопрудном. Зарплата — 49 рублей. Он ведь как бывший член Политбюро получал 450 рублей пенсии, а установленный тогда «потолок» доходов составлял 500 рублей. На заводе Петр Ефимович проработал десять лет, и с 1985-го окончательно ушел на пенсию.
— Выращивал овощи-фрукты на дачном участке?
— В 1973-м, после вывода из состава Политбюро ЦК КПСС, деду выделили дачный домик площадью около 150 квадратных метров в правительственном поселке Успенское по Рублевскому шоссе, — продолжает рассказ Петр Шелест-младший. — Его соседями были многие «отставники», одно время и Борис Ельцин. На своем участке дед оборудовал тепличку, что-то там сажал. Помню только помидоры, которые буйно росли, но не плодоносили. Кроме того, будучи на пенсии, Петр Ефимович вплотную засел за воспоминания, которые сам двумя пальцами набирал на печатной машинке. Дед еще с 1953 года вел дневники в таких маленьких записных книжках. Многие материалы я позже забрал в Киев, обработал, и некоторые их фрагменты впервые увидели свет в журнале «Київ».
— Шелесту запрещали появляться в Киеве?
— Было неофициальное пожелание Леонида Брежнева, чтобы дед не ездил в Украину, чтобы «не волновать народ». В 1980-х годах он приезжал в Киев на похороны своего младшего брата Мити, который долгое время преподавал математику в одной из школ Святошинского района, и ко мне на свадьбу.
— А гости из Украины, когда навещали вашего деда в Москве, что привозили в подарок?
— «Горiлку з перцем», которую начали выпускать, когда он еще руководил республикой, и, конечно, сало. Кстати, ни находясь на высоком посту, ни выйдя на пенсию, дед не был привередливым в еде: любил украинский борщ и обожал вареники с вишнями…
— Рассказывают, что Петр Ефимович даже водку сам гнал — «шелестовку».
— Это бабушка настаивала клюкву на спирту, затем разбавляла до нужного градуса — и получалась замечательная настойка.
Из воспоминаний Петра Шелеста:
«По поручению ЦК КПУ вместе с секретарем ЦК Скибой, группой интеллигенции, писателей, в том числе Корнейчуком, Малышко, выезжал в Канев по поводу 100-летия со дня смерти Т. Г. Шевченко. Возложили венки на могилу. Был митинг, осмотр музея Шевченко. Обсуждали вопрос строительства гостиницы в Каневе — для экскурсантов и туристов на могилу Т. Г. Шевченко. Со Скибой и Найденом заехали в Богуслав на квартиру к секретарю райкома Пилипенко. Посидели хорошо. Домой возвратился поздно. Ирина рассердилась».
— Петр Ефимович к концу жизни переосмыслил какие-то события, в частности свою роль в смещении Хрущева? Ваш дядя Виталий рассказывал, что в последние свои дни в больнице Шелест повторял в бреду: «Не трогайте Никиту Сергеевича…»
— Да, он сожалел, что с Никитой Хрущевым так обошлись. И мне не раз говорил об этом. Менять первого секретаря ЦК КПСС, считал Петр Ефимович, было нужно, но не таким способом. После смерти Никиты Сергеевича в 1971 году дед предлагал Леониду Ильичу похоронить Хрущева у Кремлевской стены, со всеми почестями. Брежнев был категорически против.
Из воспоминаний Петра Шелеста:
«Семичастный (председатель КГБ с 1961-го по 1967 год. — Авт.) мне рассказал, что ему Брежнев предлагал физически избавиться от Н. С. Хрущева путем устройства аварии самолета, автомобильной катастрофы, отравления или ареста. Все это Подгорный (с 1963 года — секретарь ЦК КПСС, с 1965-го по 1977-й — Председатель Президиума Верховного Совета СССР. — Авт.) подтвердил и сказал, что Семичастным и им все эти „варианты“ устранения Хрущева были отвергнуты… Я часто возвращаюсь мысленно к событиям 64-го года, когда Никиту Сергеевича устранили, причем недостойным образом. Хотя и я причастен к этому, я каюсь. Каюсь, но эта боль меня не оставляет, хотя главными заговорщиками были Брежнев и Подгорный».
— Петр Ефимович был доступным руководителем?
— Конечно. По Украине он перемещался в основном на автомобиле или поездом. Любил общаться с народом. Помню, когда ездили с ним на машине в Крым отдыхать, то по дороге останавливались чуть ли не в каждом селении. Дед выходил из авто, осматривал сельсовет или клуб, расспрашивал людей, как они живут, чего им не хватает… Он любил автомобили и нередко сам садился за руль. Из личного транспорта у него в Киеве была, кажется, Волга ГАЗ-21. Уже в Москве Петр Ефимович обзавелся «Фордом», позже купил «Плимут»…
— На каком языке он разговаривал дома?
— На русском, но часто вставлял украинские слова или целые фразы. А когда умирал, перешел на украинский язык…
— Как Петр Ефимович оценивал перестройку в СССР и обретение Украиной независимости?
— Знаю только, что он не воспринимал Михаила Горбачева. И когда тот предложил деду вновь переехать в правительственную резиденцию, он отказался. Впрочем, скоро у него отобрали дачу в Успенском. Дед приветствовал выбор украинского народа на референдуме о независимости в 1991 году, хотя сам видел Украину экономически свободной республикой лишь в составе нового Союза. А крушение СССР стало для него трагедией.
— В детстве вы чувствовали себя привилегированным ребенком?
— Нет, поскольку не понимал разницы. Бегают себе в «цековском» садике дети, и им все равно, кто у кого родители. Я дружил со всеми, кто гулял во дворе: от сына дворника до сына академика. Вместе играли в футбол, в «ножички», в карты… А кем работают папы-мамы моих друзей я, честно говоря, не интересовался.
Кстати, моей воспитательницей в садике была Лариса Андреевна Иванова - дочь Андрея Иванова, одного из руководителей Январского восстания 1918 года в Киеве. А завучем в 57-й школе с углубленным изучением английского языка, которую я посещал, работала супруга Владимира Щербицкого — Рада Гавриловна. В этой элитной школе я проучился семь классов, а потом перешел в 145-ю с физико-математическим уклоном. Но математик из меня получился, прямо скажем, никакой, и после школы я поступил на исторический факультет Киевского госуниверситета имени Тараса Шевченко.
— А на какой из госдач деда вам нравилось отдыхать больше всего — в «Межигорье» или Крыму?
— На крымской госдаче я бывал только летом, а в «Межигорье», что на Киевском водохранилище, жил достаточно долго. Дом, по моим детским представлениям, был большим. Помню, еще сауну-сруб на берегу одного из прудов. В «Межигорье» было несколько прудов, и мы с дедом ловили в них карпов. Когда мне на удочку попадалась небольшая рыба, Петр Ефимович заставлял ее выпускать. Говорил: «Вот поймаешь крупного карпа — заберешь, а маленький пусть растет». Неподалеку находилось небольшое стрельбище, там дед учил меня стрелять. Особенно запомнилось, как я стрелял из нагана 1924 года…
— У вас что-то осталось из вещей Петра Ефимовича?
— Фото, дневники и память. А дедовские золотые часы, к сожалению, канули в Лету. Их у меня украли в общежитии, когда я в футбол играл.
Фото из семейного альбома